Василий Веденеев - Взять свой камень

Гнат представил себе Щура и лысого, пинающих его ногами, звереющих от старания выслужиться и от беспомощности жертвы, и, запинаясь, пролепетал:

— Може, вы энтих… здеся словите? Я чистую правду…

Шель бросил быстрый взгляд в его лицо, покрытое испариной страха и, стараясь сохранить равнодушный тон, спросил:

— Я не понял. О чем ты?

— Они собирались в деревню пойти, за капитаном, — торопливо зачастил Гнат, — а потом сюда, на станцию, в Вязники.

— Зачем? — поднял брови Шель. — Тут не только станция, здесь и город. Пусть и маленький, но в нем большой гарнизон. Их место в лесу! Опять лжешь?

— Нет, — упрямо повторил Цыбух, стараясь убедить немца. — Правду говорю. Им сюда надо, я сам слышал.

— Но зачем, зачем?

— Точно не знаю, — начал Гнат и тут же почувствовал, как его сзади схватили за плечи, повалили на пол, начали заворачивать скованные руки за голову. Дикая боль пронзила суставы плеч, в загривок уперся жесткий сапог, а ноги прижали чем-то тяжелым, и стало темно в глазах от боли, достающей аж до самого нутра.

— Скажу! — заорал он. — Скажу!

Немного отпустили, давая вздохнуть, сдвинулся ниже, на спину, стоявший на загривке сапог.

— Говори!

Голос офицера доносился словно через вату, забившую уши. Больше испытывать такую боль не хотелось, и Гнат просипел:

— Секрет тута у них спрятан.

— Где?! — подхлестнул его новый вопрос, и сильно дернули за руки. — Где спрятан? Какой секрет?

— В каком-то вагоне.

— Кретин, — зло прошипел Гельмут. — Что в вагоне? Ну?

— Золото, — Гнат обессиленно опустил голову на пол и горько заплакал. Прощай, радужная мечта о богатстве!

Шель довольно расхохотался. Ему стало ужасно весело: как все просто! Вытер платком выступившие от смеха слезы и, убрав его в карман, приказал:

— Оставьте его… Сознайся, дурак, ты хотел присвоить золото? Надеялся украсть столько, сколько сможешь унести в своих поганых лапах, и потому молчал, пока тебе не начали ломать хребет? Жаден ты, жаден и глуп! А если там, в вагоне, совсем не золото? А если ты считаешь меня дурнее себя и хочешь снова обмануть?

Цыбух молча лежал на полу, шмыгая носом и чувствуя, как опять начала кровоточить разбитая губа, наполняя рот солоноватой кровью. Что еще добивается от него немец, он и так все ему уже выложил!

— Молчишь, — с сожалением протянул Гельмут. — Байку про золото специально для тебя могли выдумать хитрые чекисты. Например, для проверки твоей благонадежности. А ты и поддался, сбежал!

Гнат тяжело сел, снова шмыгнул носом, виновато опустив голову и глядя в пол. Чего теперь с ним сделает немец? Опять начнет мучить или… Горазды, оказывается, немцы на разные штуки. То с тобой вежливенько так, с уважением, а то начинают шею сворачивать. И как только этот, в черном, догадывается, когда ему арапа заправлять начинают? Колдун он, что ли, ворожей?

— Вот что, — Шель побарабанил пальцами по столу. — Куришь? Дайте ему сигарету! Попробуй мне точно повторить, что говорили те двое в лесу. Сможешь?

— Один, энто который у нас заправлял, сказал, что везли золото. И еще вещи, которые дороже золота; они в вагоне на станции Вязники, — сообщил Цыбух, жадно затягиваясь вонючей сигаретой.

Гельмут откинулся на спинку стула, раздумывая. Ясно, что некий секретный груз действительно существует — иначе зачем говорить о станции и вагонах? Они же не подозревали о спрятавшемся в кустах кретине, подслушивавшем их разговор, поэтому беседовали не таясь, спокойно, называя вещи своими именами. Один из собеседников, если верить этому кретину, называл себя капитаном Хопровым. С таким же успехом он мог называться полковником Сидоровым или лейтенантом Ивановым — у разведчика всегда десятки имен, а настоящее знает только он и его руководство. Ясно одно: он действительно разведчик, прекрасный профессионал. Именно он и устроил бойню в подвале школы, а потом изувечил двух эсэсманов и ушел в лес. Все приметы сходятся! Но кто второй? Такой же профессионал, специально оставленный здесь русской разведкой, или местный житель, опять же связанный с русской разведкой? Где он живет — в Жалах? Или лес около этой деревни — только условное место встречи? Скорее последнее, иначе они не стали бы беседовать в лесу, а пошли бы на другое место. Выспрашивать об этом у кретина, плачущего по своему несбывшемуся богатству, бесполезно — вряд ли он скажет что-то толковое. Не тот ум, нет способности к наблюдению и анализу, полностью оправдывает русскую пословицу: сила есть — ума не надо. Недодав этому чурбану мозгов, природа щедро компенсировала их отсутствие могучими мышцами, добавив к ним маленько хитрости, нажитого опыта и изворотливости, умения ловчить, спасая свою шкуру. Пустой матерал!