Василий Веденеев - Взять свой камень

Вспомнились ребята, лежавшие под брезентом на земле школьного двора. Сколько ему отпущено судьбой, он будет помнить их — тех, кто уже никогда не возьмет назад свой камень, оставленный перед вылетом на задание в папиросной коробке Колесова. Жив ли радист? Где он?..

Мягкие, не по-летнему сырые сумерки окутали землю. Густой смешанный лес дышал тишиной и покоем, даже птицы примолкли, только дробно долбил сухую лесину дятел. Застрекотала сорока, мелькнув между деревьями белым боком, и снова тишина…

Костя проводил птицу взглядом — идет кто-то или ее спугнул зверь? Зверя бояться нечего, сейчас человек в лесу страшнее. Нет, вроде бы никого, только качнулся уже слабо различимый в сгущающейся темноте куст орешника.

Дожевав сухарь, Костя начал устраиваться на ночлег. Нарезал еловых лап, сделал себе подстилку под низко опущенными ветками старой ели — там сухо, пружинят толстым ковром устилающие землю порыжелые иглы, пахнет разогретой смолой и новогодним праздником — хвоей, лесом. Укладываясь, он положил под голову мешок с рацией, вернее, с тем, что от нее осталось. Крылов уже посмотрел, как расправились пули с радиодеталями. Если бы иметь запчасти и паяльник да спокойно посидеть за столом, тогда он вылечил бы замолкший аппарат, но…

Улегшись, Серый долго ворочался с боку на бок, рассуждая сам с собой о том, сколько ему ждать — сутки, двое, трое или уже утром уходить отсюда? Куда идти, Костя не знал, и это пугало: здесь не родная Москва, не пионерский лагерь и даже не армия, приучившая к подчинению и приказам командиров. А теперь получалось, что он сам себе и командир, и начальник штаба, да еще всего вооружения одна граната и пустой, без патронов автомат. Пугать им только, да кого испугаешь на войне оружием без патронов? Врага? Нет, он такого не боится…

Костя вспомнил, как в фильмах и песнях, которые они смотрели и пели до войны, враг казался им не страшным, более того — трусливым, жалким. А на самом деле вышло наоборот — не жалок он и не труслив. Воюет грамотно, смело, давит техникой, не жалеет боеприпасов, имеет численное превосходство. Тяжело с такими воевать — опытные, почти всю Европу подмяли. Тяжело, но надо! Надо учиться их бить, обманывать, заставлять себя бояться. Правда, это хорошо говорить, но пока он лежит на своей земле в лесу, под елкой, прячась от всех, а немцы расположились в деревнях, заняв теплые дома и чувствуя себя хозяевами.

Весь день собиравшийся дождь наконец-то пошел. Сначала робко упали первые капли, тяжело стукнув по листьям и траве, потом стали падать чаще, зато дождь истончился в сеточку мелкой мороси, набросившей на лес свое покрывало. Ласково зашуршали капли и по старой елке, под которой устроился радист. Убаюканный шорохом дождя, он задремал…

Проснулся оттого, что почудилось, будто его кличут — едва слышно, как шелест дождя по траве и листьям, шепотом произносят кличку: «Серый, Серый?!»

Костя поднял голову и прислушался, боясь ошибиться, боясь поверить самому себе — вдруг почудилось, померещилось? Не хотелось новых горьких разочарований.

Но вот снова зашелестело вместе с дождем:

— Серый, ты здесь?

И, похоже, темная фигура крадется по полянке. Приподнявшись на локте и сжав гранату, Костя откликнулся:

— Здесь!

Через несколько секунд перед ним бесшумно возник из темноты капитан. Мокрый, грязный, подпоясанный чужим ремнем, на котором висела большая немецкая кобура пистолета.

— Вы?! — Косте сжало горло, из глаз брызнули слезы облегчения и радости. Теперь он не один, жив капитан, жив! Он пришел! Он выполнил обещание!

— Я, я, брат, — Волков тяжело опустился на подстилку из лапника, вытирая ладонями мокрое лицо. — Устал смертельно.

— Товарищ капитан, — ткнулся ему носом в плечо Костя, — товарищ капитан, они все!..

— Знаю, милый ты мой, знаю, — неуклюже погладил его по коротко остриженной голове Антон. — Рация цела?

— Разбили… Очередью, — всхлипнул Костя. — Как же вам удалось?

— Сам удивляюсь, — улыбнулся в темноте капитан. — У тебя поесть осталось?

— Да, конечно, — заторопился радист, развязывая мешок. — Вот, берите, я уже… Патронов у меня нет, только граната.

— Автомат цел? — закусывая, спросил капитан.

— Цел, — облегченно вздохнул Костя.

— Ладно, — прожевывая, сказал разведчик. — Патроны поищем, а сообщать нам в центр все равно пока нечего. Отдохнул маленько? Вот и хорошо. Вроде я все сделал как надо. И дождь пошел — собаки след не возьмут, а все же собирайся, Серый, уходить пора. Двое нас с тобой осталось, а дел по горло.