Василий Веденеев - Взять свой камень

Измотанный Костя часто спотыкался, останавливался, переводя дыхание, убегавший вперед Зверев то и дело вынужденно возвращался, чтобы помочь ему, потянуть за собой, в густую спасительную чащу…

Когда они были примерно на середине поляны, на ее другом краю замелькали мышасто-зеленые мундиры.

— Скорее, — оглядываясь на них, торопил Тихий, — скорее!

Заметив беглецов, немцы дали пару очередей из автоматов. Громче залаяли собаки, и Зверев чертыхнулся, подумав, что забыл сказать Егорову в первую голову бить по ищейкам. Тогда немцы не смогли бы так быстро взять след.

Его охватила бессильная злость — как теперь уйти, если враг уже видит их, сел на хвост и не выпустит, а Костя едва переставляет ноги от усталости? Сразу все свалилось на малого — война, перелеты в тыл врага, бесконечные кроссы по лесам, гибель командира группы и его заместителя. В том, что капитан погиб, Зверев нисколько не сомневался.

Зачем теперь вспоминать, что успел, а что не успел сказать Егорову? Теперь придется все взять на себя и попробовать спасти радиста, выполняя последний приказ капитана. Но как спасти? Один Костя не сдюжит, станет легкой добычей немцев. Попробовать отбиться и уйти вместе? Сомнительно, хотя есть шанс — в лесу немцам труднее нападать, им негде развернуться, но они могут обойти сзади…

— Еще пяток километров, — на бегу поддерживая Крылова, выдохнул Зверев, — и начнется болото. Там отсидимся… Сейчас ненадолго остановимся, надо убрать собак.

Добежав до опушки, младший сержант снял с плеча автомат.

— Здесь, — переводя дыхание, распорядился он. — Бьем, пока они на открытом месте. Целься по собакам! — и выпустил несколько коротких очередей по торопливо перебегающим поляну немцам. С радостью увидел, как ткнулась в землю большая темной масти овчарка. Разом ослаб натянутый поводок — ее проводник на секунду остановился и упал. Костя тоже открыл огонь и выпустил половину диска.

Немцы залегли и, прикрывая друг друга, начали быстро переползать, стремясь скорее преодолеть поляну. Пули засекли по веткам, выбивали щепки из стволов деревьев, глухо стучали, впиваясь в землю.

— Отходим! — Зверев перекатился в сторону, вскочил и метнулся за толстый высокий пень. Тут же землю, где он только что лежал, взрыла автоматная очередь.

«Ловкие, гады, — подумал Николай, меняя диск в автомате. Передернув затвор, осторожно выглянул, ища глазами Крылова. — Где он?»

Радист, пригибаясь и волоча по земле прихваченный за лямки мешок Егорова, подбежал к младшему сержанту.

— Давай к валунам, — приказал тот. — Оттуда прикроешь меня. В случае чего… в общем, не тяни, уходи!

Костя кивнул и пополз. Немцы заметили, захлопали выстрелы карабинов, затрещали шмайссеры. Зверев в ответ застрочил из автомата, веером выпуская очередь за очередью. Услышав, как сзади застучал ППШ радиста, пополз к нему.

Сбоку полоснули очередью. Николай вдруг почувствовал, что плохо слушается левая рука — ее словно перебили палкой. Сначала возникло недоумение — неужели ранили? — потом появилась тупая боль, и вот она уже взрывалась пульсирующими толчками, и левая рука повисла плетью, стала тяжелой, неуклюжей, страшно неповоротливой. А по рукаву маскхалата потекла кровь, набухая на ткани темными маслянистыми потеками. И жгло, жгло в руке! Словно каленым железом приложили.

«Не уйдем, — понял младший сержант. — Зажмут нас немцы. Они просто обошли Егорова, оставили группу для его захвата или уничтожения, а остальные пошли дальше. Грамотные, сволочи, умеют воевать… Теперь они постепенно окружат нас, чтобы не дать вырваться».

Из-за валунов зло огрызался в ответ на выстрелы немцев автомат радиста. Дотянув наконец до надежного укрытия, Зверев зубами разорвал индивидуальный пакет, стянул руку.

— Ранен? — повернулся к нему Костя и побледнел, увидев левую руку младшего сержанта.

— Стреляй! — заметив в его глазах испуг, сердито прикрикнул Николай. — Не то обойдут они нас и обложат, как медведя в берлоге.

Перевернувшись на живот, он тоже дал несколько очередей. Потом, устроившись поудобнее, слегка толкнул Костю ногой:

— Уходи! Надо спасти рацию. Выйдешь на связь, все передашь. Это приказ. Уходи! В болотах отсидись! И носа пока не высовывай.

— Я не пойду один, только вместе.

— Рядовой Серый! — зло прошипел Зверев. — Я приказываю уходить! Слышишь? — он немного сбавил тон. — Стреляют справа и слева… Это они патронов не жалеют, дают своим знать, где находятся. Скоро замкнут кольцо, и уже не вырвешься… А я не добегу, — криво улыбнувшись, Николай с трудом пошевелил раненой рукой, морщась от боли. — Куда мне теперь… Выполняй приказ! И… если будешь дома, напиши моим, тебе дадут адрес. Как людям напиши, а не казенную бумажку… Ну, чего ждешь? Давай, пока они не навалились всем кагалом!