Василий Веденеев - Взять свой камень

Ночью, когда, обливаясь жарким потом, бежали по лесу и натыкались на стволы деревьев, страха не ощущалось. Или просто некогда было бояться — надо бежать, бежать, бежать?.. Бежать так, чтобы затихли вдалеке выстрелы и перестал доставать свет немецких ракет, бежать, уходя от погони. Только одно в голове — не споткнуться о корни, не упасть, не свернуть себе шею, спускаясь по откосам оврагов, не сломать ноги, прыгая через поваленные ветром стволы. И бежать, бежать!..

Вот тогда он понял истинную цену кросса, устроенного командиром на базе, — понял, что, если бы с ними остался Сашка Попов, им не уйти, не запетлять, не запутать следы, не оторваться. Не остаться в живых, не выполнить ответственного задания.

«Ну, давай!» — подбодрил он себя, набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и перебежал полянку. Прижался спиной к теплым шершавым доскам сарая, положил палец на спусковой крючок автомата и медленно пошел вдоль стены, чувствуя, как от напряжения сводит лопатки. Вдруг здесь притаилась засада и невидимый враг уже ждет, пока он выйдет из-за угла, чтобы выстрелить первым и убить его? Прилетит маленький кусочек свинца, выпущенный из чужого оружия, сделанного в далекой стране, — и не станет Кольки Егорова, недоучившегося студента-химика, мечтавшего работать дипломированным технологом.

Он заставил себя повернуть за угол и вновь облегченно вздохнул — никого! Немного осмелев, Егоров заглянул внутрь сарая. Ничего особенного — почерневшие от времени ясли, стойло для коровы да валяется на земле припорошенная пылью забытая хозяевами щербатая деревянная ложка.

Шагнув внутрь, Николай осмотрелся — ворох сена почти под крышу, видно, запасливый хозяин жил на хуторе, — полосы света, проникающего сквозь зазоры между досками и какое-то подозрительное шуршание. Егоров быстро вскинул автомат и уже хотел нажать на спусковой крючок.

Из-под сена вылезла рябая курица, хлопнула крыльями и, смешно дергая головой, побежала вон, на волю. Николай облегченно улыбнулся и вытер покрывшийся испариной лоб — еще немного, и он полоснул бы по курочке рябе очередью.

Выйдя из сарая, разведчик перебежал к дому, приник глазом к щели в неплотно прикрытых ставнях. Ничего не видно, только сумрак. Вроде в хате пусто?

Поднявшись по ступенькам, он толкнул дверь ногой, выставил перед собой ствол автомата и шагнул в сенцы. Втянул ноздрями воздух и уловил запах пыли и незнакомых, чужих сухих трав. Вновь по спине пробежал холодок, вызвав чувство близкой опасности и тревоги. Где же хозяева?

В горнице был сумрачно. Из мебели — только самодельный комод с выдвинутыми ящиками да сиротливо стояла в углу огромная деревянная кровать. На полу валялся раздавленный коробок спичек. Не решившись переступить порог, Егоров вернулся на крыльцо и призывно помахал рукой. Вскоре из-за кустов появился радист, перебежал полянку и скрылся в сарае. Значит, и ему туда? Стараясь держаться ближе к стене, Егоров тоже пошел к сараю, где уже собрались остальные.

— Как в доме? — устало опускаясь на землю, спросил командир. — Не наследили? Пол, наверное, пыльный?

— Догадался, — солидно ответил Егоров и мысленно похвалил себя, что не пошел в горницу.

Голова у их командира соображает: если дом станут проверять немцы, они могут обнаружить следы, потому, наверное, и велел всем собраться здесь, в сарае.

— Надо было прикрыть нас, когда мы выходили из леса, — Волков оглядел сарай, повернулся к Звереву. — Выбейте доски в задней стене! Так, чтобы не было заметно со стороны и можно быстро вылезти.

Тот, недоуменно пожав плечами, выполнил приказ.

— Тихий, в охранение. Сделаете дыру в крыше и наблюдать. Остальным отдыхать. Серый, разворачивайте рацию. Передадим, что мы на маршруте и скоро двинемся дальше. Время не ждет!

Забравшись под крышу, Зверев начал сдирать сухую дранку. Он недоумевал — никого, тихо, нашли забытый Богом и людьми хутор. Почему здесь не отдохнуть в человеческих условиях, не привести себя в порядок? Куда так торопится командир, куда их ведет, зачем? Что они здесь ищут, старательно прячась от всех?

Наконец дранка поддалась его сильным рукам. Расширив отверстие, он поглядел наружу. Взору открылись широкая луговина, изгиб блестевшего под солнцем ручья, кусты на опушке леса. Повернувшись в другую сторону, Зверев выломал еще несколько пластин дранки. Теперь можно поглядеть, что делается перед воротами.

Внизу он увидел двор хутора, рябую курицу, копавшуюся в траве у изгороди, за которой пролегала узкая поросшая травой дорога, убегавшая в перелесок — зелененький, веселый, с густым подлеском между медно-темных стволов старых сосен, важно качавших темными вершинами. Перед ними расстилалось поле с успевшей заколоситься то ли рожью, то ли пшеницей. Зверев был чисто городским жителем, родился и вырос в Ухте. В деревне ему бывать, конечно, приходилось, да и городок-то его был невелик, но отличить, что именно растет на поле, если это не горох, он не мог.