Хироюки Агава - Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921-1943 гг.

Сам Ямамото, правда, едва ли произнес хоть слово — он стоял на боевом мостике, бледный от недавних болей в желудке.

Вскоре после этого Ямамото получил сообщение:

«Атакован самолетами противника наземного и морского базирования. „Кага“, „Сориу“ и „Акаги“ горят».

Он сжал губы и что-то проворчал, но офицеры вокруг ужаснулись. Тот факт, что радиограмма пришла с второго по рангу корабля на флоте Нагумо, «Тоне», наводил на мысль, что «Акаги» уже не в состоянии посылать радиограммы и, возможно, сам Нагумо в опасности.

Один офицер штаба командования Объединенного флота взволнованно предположил, что, если японские самолеты взлетят с торпедами, можно по крайней мере надеяться, что и противник тоже пойдет на дно. Но платформы на полетных палубах трех авианосцев уже искорежены от высокой температуры, а пламя вырывалось взрывами из чрева кораблей; взлететь с них уже невозможно.

Единственное, что «Ямато» вместе с другими линкорами могли сделать, — это увеличить скорость до двадцати узлов и сразу же направиться на помощь группе Нагумо на Мидуэй. Авианосцы «Риуйё» и «Юнъио» группы Какуты на севере получили приказ немедленно повернуть на юг и соединиться с главными силами. Примерно в это время главнокомандующий Нагумо и начальник штаба Кусака спаслись через окно на мостике «Акаги», уже охваченного пламенем, и, оставив свой горящий корабль, переносили командный пункт на легкий крейсер «Нагара». И вот здесь Фучида Мицуо, прыгнув с мостика, сломал ногу.

Единственный боеспособный в этот момент авианосец в водах вокруг Мидуэя — «Хирую», флагман командующего 2-м дивизионом авианосцев контр-адмирала Ямагучи, с капитаном Каку Томео на мостике.

В общей сложности в атаке на авианосец участвовало около ста пятидесяти американских самолетов, но «Хирую» был все еще на плаву, после того как его поразили двадцать шесть торпед и семьдесят бомб. Ямагучи, человек с даром глубокого видения и боевого духа, в то время имел весьма высокую репутацию на флоте; многие моряки впоследствии заявляли, что хотели бы, чтобы он возглавил ударную группу. Хотя он был моложе Ямамото и окончил Морскую академию на восемь лет позже, они старые друзья и именно Ямамото устроил вторую женитьбу Ямагучи после смерти его первой жены. Лучший из представителей морского офицерства старой закалки, он часто заявлял, что за все свои годы на флоте никогда не сожалел о своем выборе; отправляясь на Мидуэй, сказал жене:

— Мы идем туда, где нас ожидает враг: на этот раз я могу не вернуться.

После потери трех однотипных с «Хирую» кораблей контр-адмирал Ямагучи взял на себя командование воздушным боем. Подтвердив, что американская ударная группа состоит из кораблей «Энтерпрайз», «Хорнет» и «Йорктаун», он послал Томонагу Джоичи, вернувшегося из первой атаки и ожидавшего дальнейших приказов, во главе группы из десяти торпедоносцев и шести истребителей, приказав ему атаковать противника.

Самолет с авианосца, на котором летел Томонага, — из ремонта, левый топливный бак пробит и поврежден в утренней атаке — не мог заправиться нужным количеством топлива. Однако Томонага распорядился заправить полностью правый бак и, отказавшись от предложений своих подчиненных лететь на их самолетах, взлетел с «Хирую» с запасом горючего только в один конец, с тем чтобы никогда не возвратиться.

Атакующие самолеты нанесли тяжелый урон «Йорктауну», который потом добила японская подводная лодка «И-168». Появление «Йорктауна» вызвало шок у японского флота. Японский авианосец «Сокаку», получивший повреждения в битве в Коралловом море в мае, не участвовал в этой операции и находился в Куре в ремонте, которому предстояло продлиться еще три месяца. Считалось, что «Йорктаун», получивший повреждения примерно того же характера в той же битве, также останется в ремонте около трех месяцев. На самом деле флоту США удалось залатать его за три дня интенсивной работы в Пёрл-Харборе, а затем отправить на Мидуэй. К возвращению эскадрильи Томонаги на корабль без командира на «Хирую» оставались только шесть истребителей, пять бомбардировщиков и четыре торпедоносца. Поскольку днем мощная атака уже невозможна, Ямагучи решил перенести ее на вечер и на ночь и стал готовиться. Долгий, изнурительный день близился к концу, и команды доедали свой боевой рацион, когда раздался звонкий крик дежурного наблюдателя:

— Над головой самолеты противника! Начинают пикирование!

«Хирую» отчаянно маневрировал, сумев уйти от первой, второй и третьей атак, но пикирующие бомбардировщики все-таки добились прямых попаданий в ходе следующих трех волн атак. Полетная палуба немедленно была выведена из строя, а вскоре начали взрываться собственные бомбы и торпеды корабля. Борьба с пожаром продолжалась и после наступления темноты. Наконец прекратилось электроснабжение и руль стал бесполезен; все еще пылая, корабль стал постепенно переворачиваться. Машинное отделение продолжало отзываться на команды, хотя и очень слабо, через интерком, и крик отчаяния достиг мостика: потолок машинного отделения накалился докрасна, а матросы начали падать как мухи. Каку попросил разрешения Ямагучи приказать всем покинуть машинное отделение, и тот неохотно согласился.