Евгений Воробьев - Капля крови

Вынужденный шепот мешал Тимоше в полной мере насладиться своим рассказом…

Медленно блекла и выцветала крыша амбара. Час, может, полтора часа прошло, пока зарево совсем обессилело.

Они осторожно разобрали дровяную баррикаду и вылезли из своего затишка.

Пробираться к дому, не испытывать больше судьбу! Или еще разок крупно поговорить с фрицами?

Тимоша озлился: «Откуда вдруг взялась у меня манера без толку таскать взад-вперед гранаты? Надо сбыть с рук такую обузу».

А лейтенант тяготился ролью, какая выпала ему в засадах. Не все же служить пьедесталом Тимоше!

Вот почему к обоим пришло такое единомыслие: повоевать еще, пока ночь позволяет.

Они забрались на третий этаж какого-то дома, убедились, что путь для отступления удобен, залегли за окнами и стали ждать, когда мимо пройдут машины.

— Сыграем с фрицами в кегли, — Тимоша достал трофейные гранаты с деревянными ручками. — Вежливо. Кегли у них — заместо наших городков.

Где-то вдали разгорался пожар, так что света хватало. Возиться в полутьме с трофейными гранатами трудно и опасно.

Но в то же время дальний пожар весьма некстати. Лейтенант вряд ли об этом задумывался, но Тимоша был загодя обеспокоен: темнота не прикроет их в минуту предстоящего бегства.

Одну гранату Тимоша отдал лейтенанту.

Вскоре из-за угла показались синие фары машин. Пора!

Тимоша распорядился:

— Делай, как я!..

Он взялся правой рукой за палку, отвинтил предохранительный колпак, вынул фарфоровое кольцо из гнезда рукоятки, лейтенант старательно ему подражал.

Тимоша взял в левую руку фарфоровое кольцо с вытяжным шнуром, лейтенант сделал то же самое.

Тимоша резким движением, уже замахиваясь гранатой, выдернул терку. Лейтенант чуть замешкался, у него не хватило сноровки, чтобы выдернуть терку на замахе, он опасно помедлил.

— Швыряй эту дуру! — скомандовал Тимоша, разъярясь.

Обе гранаты угодили в кузовы грузовиков. Тимошина ударила чуть раньше, и лейтенанта ослепило, оглушило дважды.

Пламя разрыва! Сколько успеваешь увидеть при его мимолетном, судорожном свете!

То ли зрение обострено предшествующей темнотой? То ли у страха глаза велики?

Лейтенант и Тимоша вылезли из окна, глядящего во двор, на подсвеченную крышу соседнего дома, спустились по водосточной трубе, перебрались в полутьме на соседнюю улицу и счастливо избежали облавы, под которую, скорее всего, попал тот трехэтажный дом и весь квартал.

Возвращение потребовало остатка ночи: ракеты теперь не затухали подолгу и патрули гулко ходили по улицам.

С трудом добрались лейтенант и Тимоша до подвала и доложили о своей прогулке к северу от ратуши. Четыре гранаты, в том числе две трофейные, израсходованы по назначению.

Пестряков упрекнул товарищей в неосторожности: рассвет уже шел по их следам.

Черемных с удовольствием подсчитал вслух урон, который понес враг этой ночью; после подсчета он почувствовал облегчение, словно что-то изменилось к лучшему в его собственной участи, в его судьбе…

Лейтенант рассказывал очень скупо — может быть, по свойству характера, а может, потому, что служил лестницей, приставленной к забору. Много ли увидишь, когда лицо закрыто Тимошиной шинелью и все время приходится отплевываться, потому что грязные, обтрепанные полы лезут в рот?

Тимоша же был весьма щедр на подробности. В кабине грузовика сидел толстый-претолстый офицер. Не иначе как он раздобрел от пива и сосисок. Бензин в бочках был авиационный, это Тимоша определил по языкам пламени. Пушку на прицепе всю изрешетило. Прицеп тоже в полном порядке — разлетелся на мелкие осколки. Лейтенант не даст соврать. Так что от пушки той одна копоть осталась…

— Ты и соврешь — недорого возьмешь, — перебил Пестряков.

Тимоша обиделся и замолчал.

Однако прохлаждаться нечего: ведь решили, пока не рассвело, наведаться в дом. Пестряков указал обкуренным пальцем на потолок.

Он стеснялся того, что сам остается во втором эшелоне. Но как только товарищи ушли, улегся, подкошенный головокружением, на цементном полу подвала.

Тимоша и лейтенант вылезли из подвала: время не ждет. Задымленное небо объято ожиданием рассвета, уже потускнели зарницы переднего края.

Они вышли на улицу и проникли в дом через парадный подъезд.

Спички в подвале наперечет, лейтенант и Тимоша огонька с собой не взяли. Они пробрались ощупью из передней в ближнюю комнату и наткнулись в темноте на стулья.