Николай Наумов - На рубежах Среднерусья

— Женщина в теле — моя давняя мечта.

— Неужели я растолстела?!

— В самую меру. Теперь ты мягче, теплее… еще более любимая.

— Выкрутился, — ответила Варя, наградив мужа долгим поцелуем.

Из своей комнатушки вышли старики.

— С приездом или возвращением тебя, Гриша? — произнес старик, как-то неловко взглянув на генеральские погоны. Обнявшись с ним, пропустил жену. Потому, как она по-матерински просто обняла зятя, для нее он в первую очередь был мужем дочери, отцом внука, а остальное…

— Я бы хотел взглянуть на сына. Не возражаете? — с нетерпением спросил Григорий.

— Богатырь, басистый, в Большом будет петь, — с гордостью отозвался тесть.

— Парням положено следовать дорогой отцов. Так что…

Григорий и Варя в обнимку подошли к сыну, спавшему в деревянной кроватке, сбитой дедом.

— Голосистый в меня, а в остальном — я хотела, чтобы похож был на тебя, — прошептала Варя.

— А дочкой не мечтаешь обзавестись?

— Появится еще один голосок — придется оставить работу, а не хочется.

— Да… Представить тебя только генеральшей воображение мое пока не в состоянии.

— Я генеральшу сыграю в театре. Похвалюсь: одного из режиссеров призвали в армию — меня назначили на его место.

— В обретении командирских начал я готов тебе помочь, а в остальном я твой поклонник.

Варвара спохватилась:

— Что-нибудь приготовить?

— Потом…

Варвара поняла намек и принялась расстегивать пуговицы кителя. Распахнув борт, пропустила руку между спиной и кителем и прижалась со страстью.

— Чуть-чуть потерпишь?

Варвара размашисто сдернула одеяло — Григорий отошел к печке-голландке. Разоблачившись, повернулся к жене.

— Погасить свет?

— На тебя я еще не насмотрелась. Потом, потом…

О существовании искусства любви Варя узнала в девичестве из книг, практику прошла в актерской среде и с Майковым. Сейчас о нем она даже не вспомнила. Народный способ позволял отдаться страсти быстрее и чувствовать близость всем телом.

Смогли заговорить, когда желания иссякли.

— Недавно я навестила Николая.

— Как он?

— Начал передвигаться, правда, еще с костылями. Познакомил меня со своей женой. Она из тех, кто на всю жизнь остаются верными. Но Николай до сих пор не сделал ей предложение, хотя, подметила, они близки.

— Такое решение, видимо, вызывает нелегкие муки и сомнения.

— Так полагаю и я.

— А что она?

— Накоротке я поговорила с ней. Без сомнения, любит Колю, и его ранение не отягощает ее. Об этом говорит фраза, которую она произнесла при нашем расставании: «Если я не стану женой Коле, фамилию Соболева не верну себе, хотя она очень красивая».

— Николай сторонится ее?

— Ее заботы принимает терпеливо, следит за ее движениями с той признательностью, за которой, думаю, в его памяти не вырисовывается ни одна девушка из прошлых знакомых, тем более жена, не дождавшаяся его. Но вместе с тем лицо, озаренное возможным счастьем с Томой, вдруг мрачнеет, взгляд осуждающе уходит в себя. Может быть, мне или тебе поговорить о жертвенности наших женщин, особенно в пору больших бед?

— Завтра до обеда мне дали время побыть с семьей. Я заеду к Николаю. Одновременно посмотрю, как возвращается академия в свои пенаты.

На трамвае «букашке» Колосов доехал до Девичьего поля. Через сквер прошел к парадному подъезду здания академии, стройному, как боевое каре перед атакой.

Весь нижний этаж выглядел пустым. Лишь слева, где располагался спортивный зал, солдаты что-то разгружали. Пусты были второй и третий этажи. Лишь там, где прежде располагалось начальство, прошла женщина. Только в приемной начальника академии Колосов увидел капитана. Тот живо встал, представился.

— У себя? — кивнул Колосов на дверь.

— Так точно, товарищ генерал.

— Доложите начальнику академии, что прибыл из Генштаба генерал Колосов.

Адъютант юркнул в кабинет и вскоре раскрыл две двери.

Генерал-лейтенант Веревкин-Рохальский получил академию, когда все способные руководить армиями и фронтами находились на фронтах. Получали ордена и медали, о них писали в газетах. Не раз просился на фронт — отказывали. Увидев Колосова, он вышел из-за стола, поздоровался, предложил место. Все степенно, корректно, в духе тех царских генералов, которые когда-то преподавали здесь.

— Чем могу быть полезен? — спросил он с отличной дикцией — сам читал лекции.

— Накоротке познакомиться, как идет возвращение академии из Ташкента, и решить один небольшой вопрос.