Владислав Шурыгин - Реквием по шестой роте

Мы улетали из Ханкалы солнечным, теплым февральским днем. Простившись со старыми и новыми друзьями, долго сидели на авиаплощадке в ожидании «вертушки». Проголодавшись, резали колбасу, запивая ее водкой из фляги.

Повод был — в этот день мне стукнуло тридцать семь. Долго говорили о войне, о книгах, об общих друзьях.

А вскоре к площадке подъехала группа офицеров МВО, среди которых старший — генерал — тотчас взял нас под свое покровительство. В Москву мы летели в компании с боевыми генералами.

У этого госпиталя два лица. Одно лениво-фешенебельное, в камне и мраморе. С ухоженными клумбами, роскошным, почти дворцовым фойе, хрустальными люстрами, зеркально-каменными полами. Здесь охрана в модной униформе.

Здесь у строгого кирпичного КПП редко встретишь старенький «жигуль» или «Москвич». Все больше «Мерседесы», «Вольво», «БМВ» и прочий иностранный автозверинец последних моделей. Здесь путь для солидных пациентов и посетителей.

Обычный госпитальный народ здесь появляется лишь раз в час, когда к КПП подъезжает городская «маршрутка» и врачи, медсестры, санитарки, посетители среднего достатка меняют друг друга в душном салоне «автолайна». Одни возвращаются домой, другие, наоборот, приезжают, чтобы заступить на дежурство, выйти на работу, проведать своих родных и близких. Тогда у КПП вдруг на несколько минут становится многолюдно, а потом опять тишина, умиротворение, дворцовость…

Но есть и другой вход.

Дальнее КПП. Обычные металлические ворота, калитка. Здесь всегда многолюдно. Прямо за забором госпитальный поселок, где живет половина госпитального персонала. Врачи, медсестры, санитарки, слесари, водители. Здесь магазинчики и укрытые «для интерьера» армейскими масксетями маленькие кафешки.

Рядом казармы и госпитальный автопарк. Привычная суета людей в погонах и камуфляже.

Здесь уже все больше родных, отечественных машин и трава на газонах в полный рост.

Сердце госпиталя — два многоэтажных корпуса. Один построен в конце семидесятых. Тогдашний типовой, больничный. Но уже со скромными архитекторскими изысками в виде сплошного балкона на каждом этаже и даже «генеральскими» (в советском понимании) палатами. Это когда одна кровать в крошечном помещении со своим отдельным туалетом и душем. Старожилы рассказывают, что тогда, в начале восьмидесятых, госпиталь считался едва ли не санаторием для тогдашних генералов…

Но все чаще палаты на три койки с туалетом и умывальником в конце больничного коридора.

Теперь это основной хирургический корпус. Сюда еще совсем недавно сплошным потоком шли раненые из Чечни. Сегодня этот поток истончился, но все равно, Чечня без работы местную хирургию не оставляет…

Другому корпусу нет и пяти лет.

Его строили турки под руководством немцев, на Немецкие же марки. Это, так сказать, один из примеров расплаты «натурой» за воссоединение Германии. Здесь уже совершенно иные стандарты. Роскошные холлы, просторные отделения. Все палаты одно-двухместные с туалетами и душами.

Все — стандарта середины девяностых.

Новейшее оборудование, самые современные лаборатории. Уникальные кардиологические операционные. Кого тут только не шунтировали…

Здесь уже и люксы совсем другие. Есть и двух — и даже трехкомнатные. Со всеми мыслимыми удобствами, от кондиционера и джакузи до собственной кухни и комнаты для охраны. Были бы деньги или достаточно больших звезд на погонах…

Поневоле сравниваешь люксы семидесятых и девяностых. Разница в запросах их обитателей, прямо скажем, впечатляет.

Интересно, но хирургический корпус почему-то ближе к дальнему КПП…

В местном кафе за соседним пластиковым столиком веселая компания. Человек шесть ребят и три девчонки. Много пива и воблы. Из старенького магнитофона что-то нечленораздельное поет одна из новомодных и пустых, как детская соска, современных групп:

Рифма «везде — уже» вполне достойна интеллектуального уровня певцов.

Мы с двумя моими спутниками поневоле наблюдаем за молодежью. Ребята как на подбор — все коротко стриженные, в недорогих спорт-костюмах. Таких много болтается без дела по всем российским городам. Без работы, без профессии, без всякого особого смысла. Как говорится: «День да ночь — сутки прочь!».

Девчата тоже явно не из богатых семей. Но аккуратненькие, свежие своей молодостью. Как всякие провинциалки, немного разбитные, громкие.