Александр Унтила - Нога

18:00, 04 марта 2001.

— Палыч — Омичу.

— Связь.

— Все, отход, “ленту” на дорогу.

БТРы и “шишига” выползли на дорогу, построились в походный порядок. Наводчики хищно поводили жалами пулеметных стволов, обшаривая в прицелы стремительно темнеющие склоны. Груженый “Урал” беспомощно елозил в своем укрытии — за день жирная глина подраскисла, солидолом забила протекторы колес. Из леса потянулись разведчики — пыхтящие, нагруженные трофейным оружием и снаряжением. Развернули охранение, полезли на броню. Водитель “Урала” — бритоголовый, с оттопыренными ушами боец по фамилии Клюков, смешно пучил глаза и вытягивал шею, отчаянно газовал.

Палыч подошел к “Уралу”, глянул в капонир, открыл дверь в кабину.

— Слушай сюда, Клюква. Я тебя сейчас бэтэром зацеплю; как трос натянется, дашь на первой полный газ, как вылезешь — сразу нейтралку и по тормозам. Понял?

— Так точно…

— Давай…

Палыч выдернул из колонны замыкающий БТР, подогнал задом, завел буксирный трос. Отошел метров на двадцать — не дай Бог лопнет — срежет, как бритвой. Махнул механику. БТР пыхнул соляркой, потянул, Клюков дал газу, “Урал”, поднимая фонтаны жидкой грязи, полез из своей ловушки…

18:10, 04 марта 2001. Земля встала вертикально и с размаху ударила Палыча по затылку. Пропали звуки, смазалась картинка. Капитан попытался вдохнуть — не смог. Подвигал челюстью, выплюнул что-то соленое, дунул в нос, прочищая ходы. Поморгал глазами. Прямо по курсу было пасмурное небо, под ногами пустота. Наконец до него дошло, что он лежит на спине, впечатавшись в огромную лужу, ледяные струйки уже весело текут за шиворот, холодят гудящий затылок. Сразу встать не получилось, Палыч перевернулся на живот, встал на карачки, утопив в жиже ладони. Закашлялся, выхаркивая из легких комья глины. Все действия казались невообразимо затянутыми, как при замедленной киносъемке.

Так, “Урал”… Где он? Поднялся, помотал головой…

Грузовик скатился назад, в капонир, кабина была разворочена, левое переднее колесо залетело в кусты.

На выезде из укрытия чернела воронка, над которой все еще висело в воздухе сизое облако, напоминающее небольшой ядерный гриб. Возвращающееся обоняние резал вонью солярки и тротиловой гари.

“Оружие!” — обожгла мысль. Палыч поискал вокруг себя. Автомат оказался в руках, только держал его капитан как будто двумя кусками дерева. Забросил оружие за спину и, шатаясь и потирая отсушенные ладони, побежал к “Уралу”.

Грузовик наклонился на левый бесколесный бок, крыша вздыблена, искореженную дверь заклинило. Срывая ногти, потратив бесконечные секунды, удалось ее открыть. Палыч встал на подножку, хрустнул стеклянным крошевом. “Урал” накренился еще, застонал рваным железом. Вот он, Клюков, как обычно, выпучил свои глаза, затянутые красной сеткой полопавшихся сосудов, пялится с ужасом и непониманием.

Секунда на оценку обстановки. Боец зажат между сиденьем и рулем в районе таза, голову держит, значит, шея не сломана. Странно, потолок кабины над его головой вмят, явно здорово припечатался. Правая рука сломана и неестественно вывернута, ниже локтя вообще сплошное месиво, а дальше… Дальше. Левую ногу не видно, теряется где-то под остатками приборной доски. Пах разворочен, лоскутья и клочья ваты — остатки штанов — густо пропитаны кровью. Правая нога… Правая разбита в районе бедра, явно разорвана артерия — кровь хлыщет пульсирующими толчками, скатывается ртутными шариками по снежно-белому обломку бедренной кости.

Клюков пялится необыкновенно осмысленным взглядом, но явно не понимая, что с ним произошло и что ему делать — боли он, по всей видимости, еще не чувствовал из-за шока. Палыч глянул на него построже, тихо сказал:

— Рот закрой, воин. Нормально все.

Боец немедленно захлопнул отвисшую челюсть, длинно, со свистом выдохнул, пустив из угла рта кровавые пузыри, и вдруг обмяк, мешком сполз на сиденье.

Все. Надо вытаскивать его отсюда. Палыч обернулся, хрипло проорал через плечо: “Жгуты и промедол!”

Правая нога солдата оказалась обмотанной вокруг рычага переключения передач, держалась на лоскуте кожи и лохмотьях ватных штанов. Недолго думая, Палыч вытащил нож и обрезал все это. Дернув вниз остатки штанины, проткнул ее сбоку лезвием, пару раз крутанул, затягивая импровизированный жгут. Водительское сиденье со своих креплений было сорвано. Капитан вышиб его пинком вглубь салона, потянул молчавшего Клюкова на себя. Левая нога выскользнула из своего плена, изгибаясь в тех местах, где ей совсем не положено. Все ясно, тоже раздроблена. Пачкаясь в липкой крови, подхватил бойца под тощий зад, передал кому-то в подставленные руки.