Джозеф Хеллер - Поправка-22

— А разве у бальзовых деревьев шкуры вместо коры?

— Да нет, шкуры у торговцев из Буэнос-Айреса.

— Из Буэнос-Айреса?

— Из Буэнос-Айреса. Только не бойтесь агентов Сикайреса. Их надо отдубить.

— Отдубить агентов?

— Да нет, агентов надо подкупить. А шкуры — отдубить. На Ньюфаундленде. И отправить в Хельсинки БПО до наступления весны. Все, что складируется в Финляндии до наступления весны, идет БПО.

— То есть без предварительной оплаты?

— Совершенно верно, полковник. У вас врожденный дар финансиста. И норка…

— Это ты про мою ферму?

— Да нет, норка с аукционов Нью-Йорка запродана по ПО в магазины Лондона для скупки губки на рынках Алжира, чтобы обменять ее на сало из Йоркшира для поставщиков швейцарского сыра, который пойдет в уплату за масло, посланное из Дании шахтерам Ньюкасла…

— Мило!..

— Ничего не поделаешь, сэр, у нас есть шахты в Ньюкасле.

— Хватит, Мило, — взмолился, подняв руки, полковник Кошкарт. — Ты, как и я, абсолютно незаменим! — Он взволнованно отбросил карандаш и вскочил на ноги. — Мило, тебе решительно противопоказаны боевые вылеты, причем не только шестьдесят четыре, но даже хотя бы один-единственный. Если с тобой что-нибудь случится, вся система неминуемо рухнет.

— Так вы запрещаете мне участвовать в боевых вылетах, сэр? — лучась почтительным самодовольством, спокойно спросил Мило Миндербиндер.

— Я категорически запрещаю тебе участвовать в боевых вылетах, Мило! — с непреклонной твердостью отрубил полковник Кошкарт.

— Но это несправедливо, сэр, — печально запротестовал Мило Миндербиндер. — Ведь мой послужной список останется пустым. Другие, значит, будут завоевывать себе и медали, и славу, а меня за добросовестное отношение к своему долгу ждет только полная безвестность и каторжный труд?

— Да, Мило, это в самом деле несправедливо. Но я не вижу, что тут можно изменить.

— А почему нельзя, чтобы кто-нибудь совершал мои боевые вылеты вместо меня?

— А и правда, почему нельзя, чтобы кто-нибудь совершал твои боевые вылеты вместо тебя? — удивился полковник Кошкарт. — Ведь можно затребовать, к примеру, забастовщиков с шахт Пенсильвании и Западной Виргинии.

— Их слишком долго пришлось бы обучать летному делу, сэр, — сказал Мило Миндербиндер, отрицательно покачав головой. — Но ведь можно и у нас в полку найти нужных людей. Разве я стараюсь не для них? Так почему бы им не отплатить мне тем же?

— А и правда, ведь у нас в полку действительно можно найти нужных людей! — воскликнул полковник Кошкарт. — Разве ты стараешься не для них? Они вполне могли бы отплатить тебе тем же.

— Что справедливо, то справедливо, сэр.

— Что справедливо, то справедливо, Мило.

— Они могли бы летать по очереди, сэр.

— В том-то и дело, что они могли бы летать за тебя по очереди, Мило.

— А кому слава и честь?

— Кто числится в полете, тому, естественно, слава и честь. За выдающиеся заслуги при бомбардировке медаль, безусловно, дадут тебе.

— А кому раны и смерть?

— Тот, кто летает, всегда, естественно, рискует быть раненым или убитым. Что справедливо, Мило, то справедливо. Только вот…

— Вам придется увеличить норму боевых вылетов, сэр.

— Я, конечно, мог бы ее увеличить, Мило, но не уверен, что мой приказ заставит их летать. Они еще и сейчас ярятся на меня за увеличение нормы до семидесяти. Правда, если хотя бы один из кадровых офицеров подчинится моему приказу, остальные, я думаю, последуют его примеру.

— Лейтенант Нетли наверняка не будет возражать против повышения нормы, сэр, — сказал Мило Миндербиндер. — Мне недавно сообщили строго по секрету, что он хочет остаться здесь из-за девицы, с которой у него любовь, и ради этого готов на все.

— Лейтенант Нетли наверняка не будет возражать против повышения нормы! — с радостью объявил полковник Кошкарт и победно хлопнул в ладоши. — Да, лейтенант Нетли возражать не будет. И на этот раз я увеличу норму сразу до восьмидесяти вылетов, чтобы наше патриотическое достижение прочно заткнуло глотку генералу Дридлу. Да и этот вонючий Йоссариан снова начнет летать на боевые задания, а там, глядишь, и угробится.

— Йоссариан? — Бегучая рябь глубокого беспокойства мимолетно исказила бесхитростное, сикось-накось вырубленное лицо Мило Миндербиндера, и он задумчиво поскреб буроватый ус.

— Вот-вот, Йоссариан. Он, как я слышал, везде похваляется, что раз норма вылетов у него выполнена, то воевать ему, дескать, больше не придется. Свою-то норму он, может, и выполнил. Да зато не выполнил твою, верно я говорю? Ха-ха! Его ждет великолепный сюрприз!