Джозеф Хеллер - Поправка-22

— Майор Майор? — крутанувшись на месте, будто волчок, изумленно вскричал капеллан. — Майор Майор был здесь?

— А про кого же я, по-вашему, толкую-то, как не про него?

— И куда он пошел?

— Он спрыгнул в траншею и удрал вроде испуганного зайца, — насмешливо хмыкнув, отозвался капрал Уиткум. — Ох и артист!

— Он сказал вам, зачем приходил?

— Да ему, видите ли, понадобилась ваша помощь в каком-то очень важном деле.

— Он так и сказал? — ошеломленно спросил капеллан.

— Не сказал, — с презрением поправил капеллана капрал Уиткум, — а написал. И оставил свою писульку в запечатанном конверте на вашем столе.

Капеллан поспешно повернул голову к своему складному столику, но увидел на нем только омерзительный оранжево-красный и удлиненный, будто слива, помидор, который он получил утром в кабинете полковника Кошкарта, а потом забыл на своем столе как неизбывный символ собственной неполноценности.

— Так где же письмо? — спросил он.

— Я вскрыл его, прочитал и выбросил, — ответил капрал Уиткум. Он шумно захлопнул Библию и резко соскочил с койки. — А в чем, собственно, дело? Вам что — мало моего доклада? — С этими словами капрал Уиткум ушел. Он сразу же вошел опять и почти столкнулся с капелланом, который бросился за ним следом, чтобы снова бежать к майору Майору. — Вы не умеете распределять обязанности, — угрюмо сообщил капеллану капрал Уиткум. — Вот в чем ваша беда.

Капеллан покаянно кивнул и бросился мимо капрала Уиткума к выходу из палатки, не в силах заставить себя остановиться, чтобы обстоятельно попросить у него прощения. Он понял, что уже дважды за сегодняшний день не послушался указаний мудрого провидения. Два раза встречался ему в траншее майор Майор, и оба раза он глупо оттягивал предопределенную судьбой встречу, поспешно удирая в лес. И вот, проклиная себя на чем свет стоит, он снова торопливо шагал по растрескавшимся от времени, разъехавшимся под рельсами шпалам, почти сбиваясь на бег. Песок и гравий, попавшие в носки, до крови обдирали ему пальцы и пятки. Его бледное, измученное лицо кривилось неосознанной гримасой страдания. Августовский полдень наливался знойной духотой. От жилища капеллана до эскадрильи Йоссариана было около мили пути. Его светло-коричневая рубаха насквозь промокла от пота, когда он добрался во второй раз до палатки КП и был повелительно остановлен тем же самым коварно почтительным сержантом в круглых очках и со впалыми щеками, который первый раз пустил его к майору Майору, а теперь сказал, что не может этого сделать, поскольку майор Майор находится у себя, и капеллану придется ждать, когда он уйдет, чтобы войти к нему снова. Капеллан обескураженно уставился на сержанта, мучительно пытаясь понять, из-за чего тот проникся к нему ненавистью. Его землисто-бледные губы дрожали, и ему очень хотелось пить. Что творилось с людьми? Мало им было мировой трагедии? Сержант вытянул руку и дружелюбно поддержал неожиданно пошатнувшегося капеллана.

— Мне очень жаль, сэр, — негромко, уважительно и опечален-но проговорил сержант, — но таков приказ майора Майора. Он никого не хочет видеть.

— Он хочет меня увидеть! — умоляюще воскликнул капеллан. — Пока я здесь ждал его, он сам ко мне приходил.

— Майор Майор приходил к вам? — недоверчиво спросил сержант.

— В том-то и дело! Пожалуйста, доложите ему, что я хочу его увидеть!

— Боюсь, что не смогу, сэр. Он и меня не хочет видеть. Вот если бы вы оставили ему записку…

— Не хочу я оставлять записку. Ведь с кем-то он, наверное, все же видится?

— Только в исключительных случаях, сэр. Последний раз он выходил на люди, когда хоронили убитого солдата, а принимал посетителей у себя в кабинете, когда его к этому принудили. Некий бомбардир по фамилии Йоссариан…

— Йоссариан? — взволнованно вскричал капеллан, пораженный еще одним удивительным совпадением. Удивительным, а может, и чудесным, мелькнуло у него в голове. — Так именно про Йоссариана-то я и хотел поговорить с майором Майором! — окончательно воодушевился он. — Они не обсуждали количество боевых вылетов, которые должен совершить Йоссариан?

— Да, сэр, это они и обсуждали. Капитан Йоссариан совершил пятьдесят один боевой вылет и обратился к майору Майору с просьбой освободить его от четырех оставшихся. Тогда полковник Кошкарт требовал всего пятьдесят пять боевых вылетов.

— И что сказал Йоссариану майор Майор?

— Майор Майор сказал Йоссариану, что ничего не может для него сделать.