Антон Кротков - Воздушный штрафбат

Но англичанин, не стреляя, с ревом прошел над самой его головой и повернул к родному берегу. На прощание, поднимаясь все выше, он покачал немцу крыльями.

Если бы не загадочный визит вражеского «спитфайера» Макс сгорел бы в собственном самолете. Когда он с трудом выбрался из своего «эмиля», [123] Сленговое обозначение истребителя «Мессершмитт-109» модификации «Е». самолет охватило пламя. А через несколько минут взорвались баки и боеприпасы. В душе Хана шевельнулось чувство жалости к погибшему боевому другу, на борту которого красовался его фамильный герб в виде треугольного щита с черным рыцарем, скачущим по золотому полю и девизом «Vae victis» — «Горе побежденным». Это был первый истребитель, который он потерял. Хотя Хан взял себе в качестве бортового номера вызывающую суеверный страх у большинства немцев цифру «13», верный «эмиль» ни разу его не подвел. Вот и сегодня с серьезными повреждениями дотянул до берега. «Крылатый рыцарский конь» заслужил великолепный погребальный костер. Словно прощальный салют, в небо взлетали красные, зеленые, желтые ракеты. Так взрывались различные боеприпасы. Фейерверк получился удивительно красивый…

Жители небольшого рыбачьего поселка смотрели на явившегося со стороны моря одинокого немца в спасательном жилете и парашютной сумкой в руках по-разному: многие с нескрываемым недоброжелательством, а кто-то и с любопытством. Впрочем, нелюбовь французов к оккупантам не помешала первому же аборигену, к которому Хан обратился с вопросом: «Где тут можно найти телефон?», проводить немца до конторы местного полицейского.

Сообщив о себе в часть, Макс почувствовал, что едва стоит на ногах от усталости и очень хочет есть. От пережитого напряжения у него дрожали конечности. Местный полицейский оказался добрым малым: вначале он перевязал незваному гостю разбитую голову, а затем любезно предложил ему кусок домашнего сыра, деревенский хлеб и стакан молока. Хотя, скорее всего, этот жандарм тоже в душе не любил «бошей». [124] Презрительное прозвище немцев во Франции.

За несколько месяцев службы во Франции Хан имел возможность неоднократно убедиться, что местные чиновники легко переступают через свои патриотические чувства, когда Дело касается их служебного положения. Впрочем, дело действительно могло быть в обыкновенной человеческой доброте француза. Ведь перед ним был окровавленный, смертельно уставший человек, явно побывавший в жестокой переделке где-то там — далеко в море. За это-то добродушие, незлопамятный нрав Хан и любил французов и все французское. После победы он планировал обосноваться где-нибудь в этих местах…

Приехавший за Ханом на «Опеле» офицер имел строгий приказ командования как можно быстрее доставить совершившего аварийную посадку летчика в госпиталь люфтваффе.

— Нет, дружище, — весело ответил обер-лейтенанту Макс, — у меня на ближайший вечер другие планы.

В итоге они отправились в портовый Сент-Незер [125] Название германских военно-морских сил в эпоху Третьего рейха. — в госпиталь Кригсмарине. [126] База немецких подводных лодок во Франции. Некоторое время назад Хан с делегацией люфтваффе побывал в гостях у подводников. Там он приметил очень миловидную маринехельферин. [127] Звание в женском вспомогательном корпусе в Военно-морском флоте Третьего рейха. Она совсем не была похожа на растиражированный геббельсовской пропагандой плакатный образ образцовой арийской женщины со скандинавскими чертами лица, большой грудью и широким тазом, «оптимально приспособленным для деторождения».

Заинтересовавшая его медсестра была изящной шатенкой — девушкой-подростком. Такой тип женщин очень нравился Хану.

Как и подобает истинному истребителю, Макс немедленно начал действовать: для начала навел справки о симпатичной девушке. Выяснилось, что она сестра милосердия и направлена на службу во Францию по линии Германского Красного Креста. Обычно молоденькие медсестры прибывали из Фатерлянда [128] Отечество (нем.). с направлениями Союза германских девушек. [129] Союз германских девушек (BDM) — женское ответвление от нацистской подростковой организации Гитлерюгенд. Вне службы за ними строго следили специальные воспитательницы. А значит, начинать роман с классических букетов и приглашений на увеселительные прогулки было нельзя. Атаковать такую «цель» по шаблону — означало почти наверняка нарваться на холодный отказ.