Ольга Перовская: Джан — глаза героя

Гость прикинулся заинтересованным:

— А этот Казбек чем же был знаменит?

— О, Казбек этот был в тридцать шестом-седьмом году просто сказкой дня. О нем писали во всех газетах, припомните-ка! Судьба у него сложилась не сладко. Он дожил до старости и умер в питомнике служебных собак. А в первые годы жизни был в частных руках. Смолоду он был огромный и страшный. Его, видимо, мало ласкали, и он вырос угрюмым. Однажды в кухонное окно на пятый этаж забрался грабитель. Хозяев не было дома, а пес притаился за дверкой кухонного шкафика Человек (то есть именно «не человек», а грабитель) прошел в комнаты, вытащил из гардероба все костюмы, платья, пальто и свалил все это в кучу посередине кухни. Сломал и вскрыл все сундуки, ящики письменного стола, словом — обчистил до ниточки всю квартиру.

Казбек следил за ним не шелохнувшись. Но когда он открыл дверь на черную лестницу и стал запихивать награбленное в мешки, чтобы вынести из квартиры, пес бросился на него, повалил его тут же на вещи и задушил.

Вернулись хозяева. В кухне на груде вещей лежал мертвый грабитель, а рядом с ним, в луже крови, издыхал верный сторож. Вор успел все же ударить собаку ножом между лопаток.

Казбека долго лечили. О подвиге его было напечатано тогда во многих газетах. Богатырь этот справился со смертельной раной, но после этого стал еще подозрительнее и нелюдимее. Он признавал (как они, между прочим, все признают) только хозяина. Хозяйку он не любил. В конце концов она выжила его из дома.

Казбек оставил нам достойных наследников. Джедда! Фьить! Лови, ешь! Можно, можно…

Отвыкшая от еды, Джедда вопросительно глядела на хозяина. И только после того, как он несколько раз подтвердил: «Можно, можно!» — принялась за лепешку.

Не трудно догадаться, что этот визит ничем не улучшил Джеддину жизнь. Следующие дни были еще более мучительны. Оживший после обильного пиршества желудок и аппетит требовали удовлетворения, а пищи опять не было.

Хозяин был уверен, что собаку кормят. Ни Джедда, ни еще жалобнее и громче скуливший щенок не могли рассказать ему о своих мучениях.

— Обожралась, — брезгливо объясняла жена, — третий день ничего в рот брать не желает…

— Джеддочка, что же это с тобой? — испуганно спросил хозяин. — А ну, хлебца попробуй!..

Собака, дрожа от голода, схватила и мигом проглотила кусок.

— А ну, каши?! Так что же ты говоришь ерунду?? А??

Хозяин стал сам варить собаке болтушку из отрубей, картофельных очистков, овсянки и сам, не доверяя уже никому, брал ее на поводок и отправлялся в свой магазин, на перекрестке трех магистралей.

Джедда стала заметно поправляться. Сидя в углу кассовой кабинки, она, правда, очень тревожилась о щенке, водила ушами и вздрагивала, когда женщины в очередях начинали кричать или спорить. Домой она всегда торопилась и сильно тянула. Добравшись к щенку, была теперь в силах и накормить, и вылизать его хорошенько, и украдкой с ним поиграть.

В одно из таких обычных возвращений с хозяином Джедда стояла на перекрестке, нетерпеливо дергая свой поводок. Мимо проносились вереницы военных машин.

— Никаких правил движения! Ну как тут пройдешь?… — ворчал Джеддин хозяин.

Вдруг он отчаянно вскрикнул… Крыло машины отбросило его к каменной тумбе в воротах… Следующая машина шла на упавшего…

Тут перед водителем мелькнула оскаленная волчья голова… Джедда бросилась на выручку к хозяину… Тормоза заревели… Пронзительно закричало несколько голосов… И на том месте, где только что была умчавшаяся машина, прохожие увидели человека, поднимавшего с земли задавленную собаку.

Напрасно щенок ожидал возвращения матери.

Хозяин в молчании гладил его по спине, по животику и прятал за пазуху, чтобы отогреть и утешить. Он развел кипятком в глубокой тарелке сгущенное молоко и осторожно окунал щенячью мордочку в это неуклюжее угощение.

Щенок облизывал липкую, сладкую бурду, скулил, трясся мелкой дрожью и жалобно взвывал.

— Фу! На диван! Гадость этакую… — с неподдельным отвращением возмущалась хозяйка. — Да выбрось ты его на черную лестницу!.. Может, такой же чудак, как и ты, позарится, подберет…

— Молчи, Анна Петровна, — мрачно отозвался кассир. — Не доводи ты меня… Из-за тебя погибла Джедда… А теперь за щенка принимаешься?! Я сам буду растить его, слышишь? Я хочу, чтобы он был со мною всегда… Защищал бы меня… как сегодня… старушка…

Он снова расстроился, разволновался, долго утирал глаза и сморкался…