Алексей Котенев - Грозовой август

К Иволгину подбежал Баторов. Щека у него расцарапана, из ссадины сочится кровь, пилотка сбита набок, но в узких глазах поблескивают торжествующие огоньки.

— Сукина сына самурай! Ой, хитер! Рагулин вылазил из танка носом к Косматой горе, пуля угодил в него спереди. Значит, снайпер засел там, на Косматой.

— Если на Косматой, почему не стреляет сейчас? Мы же за правым бортом!..

— Хитрит. Разрешите разведать?

— Косматая рядом, почему же не слышно выстрелов?

— Клянусь — хитрит! Шум слева делает, а бьет оттуда. Может, малопулька у него есть какой. Разрешите? — Баторов приложил к пилотке прямую ладонь, уставился на командира. Иволгину самому хотелось повести разведчиков, но он сдержался.

— Крой! Только в обход.

Баторов с канатом за спиной залез на бушуевский танк, перескочил на скалистый выступ и стал карабкаться вверх. Добравшись до следующего уступа, он сбросил канат автоматчикам. Десантники стали подниматься.

Вот пройдена каменистая расщелина. Снова подъем. Заросшие кустарником впадины десантники пробегали быстро, пригибаясь к земле. У открытых мест падали на траву и ползли без передышки. Бальжан ползет впереди всех — только локти мелькают. За ним колобком катится Сеня Юртайкин. Позади всех двигается Посохин и завидует в эти минуты маленькому, легонькому Юртайкину. Много ли силы требуется, чтобы пустить в ход эту юлу?

Десантники пробрались через сплетения мышиного горошка и стали приближаться к обрывистому торцу кряжа. Где-то здесь и засел японский снайпер. Осторожно лавируя между камнями, Бальжан перевалил через бугорок и подал сигнал рукой — немедленно ползти сюда всем остальным.

Десантники спустились в седловину, круто повернули вправо. Показалась узкая промоина, рассекавшая вершину Косматой горы. Донесся хлопок, потом второй. Баторов метнул в промоину гранату и после взрыва рванулся вперед.

— Я же говорил, я говорил! — вскрикнул он, подбежал к щели и швырнул туда вторую гранату.

Когда рассеялся дым, Бальжан прыгнул в щель и сразу же наугад дал очередь.

Сверху в щель свалился Забалуев, за ним посыпались остальные. На Бальжана кто-то налетел, толкнул к стене. «Не пострелять бы своих», — подумал Баторов, дал снова короткую очередь и, проскочив еще одну извилину, увидел сквозь дым светлый пролом, а в нем — сгорбленную фигуру японского солдата. Японец вскинул винтовку, но в проем уже полетела чья-то граната. Взрыв — и солдат упал у самого выхода. Рядом свалился еще один японец — без фуражки, с ножом в руке. Третий бросился наутек, но не ушел от пули — повис над ущельем.

Автоматчики выбежали на тесную, заваленную камнями площадку. Внизу пролегла пропасть, над ней, накренившись, свисал «Бесстрашный». На площадке лежали снайперские винтовки. Одна из них была зажата в выдолбленные пазы камня и направлена в наш танк.

— Ишь ты! Как в станке! — воскликнул ефрейтор Туз.

— Потому он и видел сквозь дым, — догадался Посохин.

Юртайкин поднял винтовку, нажал на спусковой крючок. Раздался легкий хлопок.

— Шепотком стреляет, проклятая...

Беззвучная снайперская винтовка «Арисака» и помогла японцам ненадолго ввести в заблуждение наших бойцов.

Баторов взбежал на груду камней и, довольный, дал длинную очередь из автомата, потом две короткие. Это значило, что снайперский пост уничтожен и путь свободен.

Только теперь Иволгин, оглянувшись назад, увидел приближающуюся колонну с барражировавшими над ней самолетами. Он кинулся к башне «Бесстрашного», сунул в люк руку:

— Эй, гвардия, вылазь!

Хлобыстов, подталкиваемый снизу Тиханковым, с трудом выбрался из башни. На левом рукаве комбинезона темнела полоска крови, плечо было перевязано бинтом с багровыми пятнами.

— Что-то меня шатает, ребята, — сказал он, опустившись на землю.

А бушуевский танк уже двинулся на «Бесстрашного». Сообразив, что машину хотят столкнуть в пропасть, Андрей рванулся к ней, прижался спиной к корме.

— Погодите, что вы делаете? — с болью выкрикнул он.

К нему подошел Иволгин, глянул в упор:

— Так надо, Андрей! Приказ Волобоя. Понял? — и оттащил танкиста в сторону.

«Бесстрашный» под напором бушуевского танка опустил еще ниже украшенный звездами ствол пушки и как бы нехотя, упираясь, придвинулся к пропасти. Еще толчок — и он тяжело грохнулся на нижний выступ, неуклюже перевернулся, сбил лобовой броней попавший на пути камень и покатился вместе с ним дальше вниз, подняв за собой облако темно-коричневой пыли.