Карпов Васильевич - Командиры седеют рано

В парке гудели моторы. Автомобили осторожно, чтобы не зацепить друг друга, выбирались за ворота. Паханов зорко следил за соседом. Когда из-под навеса выехал 25-й, Жорка включил скорость и потихоньку дал газ. Машина послушно двинулась с места. Паханов вел ее с гулко бьющимся сердцем. Новый мотор мурлыкал ровно и мягко.

Около склада было шумно. Ящики со снарядами выплывали по громыхающей ленте из утробы подвала и, подхваченные солдатами погрузочной команды, съезжали в кузова машин.

Жоркин грузовик скрипел новыми рессорами и заметно проседал под тяжестью. Жорке стало жаль машину, он утешал ее: «Ничего не поделаешь, брат, - тревога».

На марше думать было некогда. Машину обволакивала густая завеса пыли. Впереди идущая 25-я то исчезала в пылевом облаке, то борт ее неожиданно обнаруживался перед самым радиатором, и тогда Жорку обдавало холодным потом. Он, проклиная пыль, всматривался в ее густые космы так, что кололо веки.

К рассвету полк вышел в назначенный район. Нужно было маскироваться. Шоферы взялись за лопаты. Ох, нелегко выкопать котлован для такой махины! Спешили. Жорка, не привыкший к такой тяжелой работе, через час набил на руках кровавые мозоли. Но все рыли - и он рыл, скрипя от боли зубами.

К нему подошел Озеров.

– Перекури, Жора.

Паханов размазал по лицу пыль и пот, сел на подножку рядом со старшиной. Когда Жорка трясущимися пальцами брал папиросу, Озеров увидел, во что превратились его руки.

– Ты покури, а я покидаю.

– Не надо, - возразил Жорка.

– Размяться хочу. Затек весь, пока ехали.

Старшина взял лопату и неторопливо, размеренно стал кидать землю из котлована.

«Бои» шли где-то впереди. Там, в вихре атак, ударов «атомных бомб», в смертоносных дождях радиации, командир полка руководил «боем». За все учения полковник Миронов побывал в тылах один раз и заехал в автороту на несколько минут. Поговорив о делах, Миронов спросил капитана Петухова:

– Как Паханов?

– Держится. Укрытие вырыл. Из сил выбился, но вырыл. Озеров ему помогал.

– Хорошо. Вы Паханова обязательно поощрите. Нужно постепенно закреплять то, чего он добился. Поощрения, товарищ Петухов, очень сильный фактор: они не только отмечают сделанное, но и стимулируют на будущее. На хорошее подталкивают, от плохого удерживают.

Миронов, увидев Паханова, подозвал его к себе:

– Как, Жора?

– Ничего.

– Командир роты тобой доволен.

Жорка нахмурился. Не было такого в жизни - никогда его не хвалили!

– Ну, воюй, - тепло сказал Миронов. - Желаю тебе успеха. - И уехал.

А после учений, делая разбор действий роты, Петухов отметил многих. Неожиданно для Жорки он назвал и его фамилию, приказал выйти из строя.

– За умелые действия на учениях объявляю вам, товарищ Паханов, благодарность!

Жорка негромко, стесняясь своего голоса, ответил:

– Служу Советскому Союзу. - И встал в строй.

Похвала командира была приятна. Но в нем тут же зародилось сомнение: «А за что мне благодарность?

Я ничего особенного не сделал».

Вечером Озеров ему весело сказал:

– Поздравляю, ты, говорят, отличился.

Жорка хмуро ответил:

– Другие не меньше работали.

– Э, браток! Значит, ты не понял, - пожурил Озеров. - Как же - не за что? Ты водитель молодой. За баранкой на такие учения выехал первый раз и вместе со «стариками» прошел без аварии, без остановки, без замечания. Как же тебя не поощрить? Нет, не сомневайся, тут полный порядок. По справедливости.

Паханов не отходил от своей машины - чистил, мыл, протирал, смазывал. Капитан и старшина роты не раз отмечали его старание и даже приводили в пример другим. Но настал день, когда Жорке надоело гладить свой грузовик. Петухов увидел: ходит Паханов скучный, охладел к машине. Командир роты, как ему было приказано, сообщил об этом Миронову. Полковник подробно расспросил обо всех мелочах в поведении Жорки и пришел к заключению:

– Нужно переводить Паханова на транспортную машину.

Петухов не выдержал, запротестовал:

– Ну что вы, товарищ полковник! Разве можно его в одиночку пускать в рейс? Я за него отвечать не хочу. Сколько волка ни корми - он все в лес смотрит. Паханов только затаился, а в голове у него свое.

– То, что сейчас происходит с Пахановым, вполне естественно. Машина наскучила. Что делать? Если мы не найдем применения его энергии и не направим его стремления в нужную сторону, он их сам направит туда, куда ему заблагорассудится. - Полковник задумчиво постучал карандашом по столу и решительно добавил: - Нужно наращивать его занятость. Наращивать доверие. Обязательно посадите его на транспортную машину. Поручайте ответственные рейсы, сначала в паре со старослужащими, а потом и самостоятельные. - Заметив движение Петухова, который пытался что-то возразить, полковник повторил: - Да, и самостоятельные. Непременно научите его поступать честно наедине с собой. Настанет день, товарищ Петухов, мы уволим его из армии. Он должен уметь жить правильно сам, без нашей опеки.