Карпов Васильевич - Портрет лейтенанта

– Проверяли. Те, которые увезли, пустые были. Внутри вода и тина. Один из этих тоже смотрели. А в тот, про который вы говорите, с цифрой семь, забраться не могли - люки изнутри заперты.

Полковник Теремов, молчавший до этого, не сказав ни слова, пошел к танку.

– Не ходите, товарищ, - крикнул ему вслед один парень, - там еще топко.

Однако полковник шагал не останавливаясь. Он вошел в зеленовато-черную жижу почти по колено и, чавкая сапогами, стал пробираться к танку. Дмитрий Васильевич и Гриша разулись, сняли брюки и последовали за ним.

Когда они добрались до танка, Теремов, не обращая внимания на грязь, в которой он был выпачкан, бережно стирал с башни насохший ил и мох.

Втроем они попробовали поднять люк. Не удалось. Дмитрий Васильевич вернулся к автобусу за инструментом. Они долго стучали зубилом и монтировкой, стараясь подцепить и открыть люк башни, надеясь, что задвижки проржавели и сломаются, но ничего не добились.

Вместе с парнями поехали в деревню, разыскали кузницу. Уговорили кузнецов помочь вскрыть машину.

– Мы вам заплатим, - сказал Гриша Колосков, видя, что кузнецы не очень охотно откликаются на просьбу.

Седой здоровяк, похожий на цыгана, поднял одну густую бровь, сердито глянул из-под нее на молодого офицера черным глазом.

– Денег нам не надо, - сказал он сиплым басом, - за такую работу грех деньги брать… Ну, пошли, что ли, - позвал он своих помощников.

Полдня сбивали кузнецы крышку с башни танка, громыхая на всю округу тяжелыми кувалдами. На дороге останавливались машины, подходили любопытствующие.

Когда люк наконец открылся, Колосков заглянул в башню. Шепотом сказал Теремову:

– Здесь он… Так возле пушки и остался.

У Теремова от волнения вздрагивали губы. Все смотрели на него и ждали, что он скажет. Собравшись с силами, полковник сказал негромко, но требовательно:

– Прошу всех отойти, я осмотрю сам.

Николай Петрович осторожно стал опускаться в башню. Он выискивал, куда наступить, удерживаясь на руках, поворачивался вправо, влево. Наконец его белая голова исчезла внутри машины.

Кслосковы, кузнецы и два парня, которых первыми встретили у этого места, молча стояли на моторной части танка. Все ждали. Через несколько минут белая голова полковника показалась в отверстии башни. Николай Петрович был бледен, губы его словно мелом обсыпало. Колосковы поспешили к нему. Помогли выбраться. И вовремя: полковник от сильного волнения ослаб. Он некоторое время стоял, пошатываясь. Его поддерживали. Гриша подумал: «Если бы он не был белым, поседел бы в эти минуты».

– Это он, - сказал тихо полковник, протягивая маленький металлический пенал, в котором у фронтовиков хранился личный номер. - Документы совсем истлели, а номер его, - все тем же тихим голосом добавил отец.

– До последнего отстреливался, - сказал сержант.

– Погиб как герой, - подтвердил Дмитрий Васильевич.

– Вынуть его просто так невозможно, - сказал полковник. - Нужен гроб… и не простой, а цинковый.

– Где же тут взять цинковый? - сказал один из кузнецов. - В Смоленск надо ехать заказывать.

– Поезжайте, Дмитрий Васильевич, - попросил Теремов, - а я останусь. Буду ждать вас здесь. Вот деньги, возьмите. Если будут затруднения, обратитесь к коменданту гарнизона.

– Постой, - остановил старый кузнец Колоскова, уже приготовившегося прыгнуть с танка, - может, мы сами сработаем?

Он посмотрел на своих помощников.

– Цинку нет, - сказал виновато один, - а то, чего же хитрого, сработали б.

– Цинк найдем, - сказал старик. - Послушай, товарищ полковник, ему, наверное, - кузнец кивнул в сторону открытой башни, - ему, наверное, не нужен большой гроб-то. Истлел небось. Возьмем в сельмаге два цинковых корыта. В одно положим, другим закроем. Запаяем. А когда на место привезешь, там все, как полагается, справишь. Как думаешь?

Предложение кузнеца устраняло многие хлопоты и оттяжки во времени. Теремов, благодарный старику за находчивость, согласился.

Старший Колосков с парнями съездил в магазин и привез два сверкающих новых корыта. Отец сам уложил в них останки сына.

Все это время у Гриши и Дмитрия Васильевича тяжелый ком так и подкатывал к горлу. Старший Колосков думал о лейтенанте, которого видел в бою живым и храбрым, а Грише было невыносимо жаль пожилого полковника, которому жизнь принесла такие тяжкие испытания.

Гроб с телом лейтенанта, по просьбе Теремова, отвезли на этом же автобусе техпомощи в Вязьму. Николай Петрович хотел похоронить сына в городе, где жили родственники, чтобы могила находилась под присмотром.