Борис Шапталов - Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

Если бы Красная Армия оказалась в клещах между Силезской, Познанской и Варшавской ударными группами противника (а нечто подобное свершилось бы наверняка), то как надлежало бы действовать тогда? Встать в оборону? Продолжать наступать к Балтийскому морю и самим оказаться в окружении…? В своих конспектах операторы, естественно, ничего на сей счет прочитать не могли, а потому ставили жирную точку, мол, война план покажет. В 1945 г. набравшиеся опыта генералы внесли в этот план нужные изменения: одновременно с поворотом к Балтийскому побережью на Берлин и Бреслау бросались «мехкорпуса Тухачевского» – танковые армии, призванные сорвать подготовку противника к контрудару.

Самое удивительное, что даже в наше время планы 1920 и 1940 гг. остались без ясного понимания. Вчитайтесь в следующую оценку плана 1940 г. из монографии «Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно-исторические очерки», вышедшей в 1998 г.: «Удар на юго-западном направлении —… на Краков и Бреслау (Вроцлав) позволял отсечь Германию от Балкан, а значит, от основных ее союзников с их источниками нефти и продовольствия» (12, кн. 1, с. 107).

Как-то неловко за авторский коллектив военных историков во главе с генералом В.А. Золотаревым. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, – занятием Южной Польши отрезать Германию от Балкан и ее «основных союзников» – Италии, Румынии, Венгрии – нельзя, ибо основные коммуникации Германии с Балканами идут через Чехию и Австрию. Этот пассаж про Балканы свидетельствует о том, что даже многие десятилетия спустя предвоенное планирование оставалось для военных темным по смыслу. И это только кажется, что планы Тухачевского просты и доступны любому уму.

Впрочем, про «отрезанные Балканы» написано и в плане Стратегического развертывания Красной Армии от 18 сентября 1940 г. Там ставилась задача ударом на Люблин – Краков – Бреслау «отрезать Германию от балканских стран, лишить ее основных (!) экономических баз». Получается, операторы не знали простых вещей: да не везли румынскую нефть в Германию через Карпаты! Проще было гнать нефтеналивные баржи по Дунаю. Или железнодорожными цистернами через Венгрию прямо в рейх. И вряд ли нашелся бы чудак, экспортирующий товары из Турции, Греции, Болгарии, Югославии в Центральную Европу через Южную Польшу.

Итак, план 1940 г. доказывает две вещи: первое – замысел Тухачевского 1920 г. основывался на объективных предпосылках, потому и был воспроизведен в главных своих чертах в последующем; второе – высокий уровень стратегического таланта Тухачевского. Но, разумеется, он не ставил перед собой целей «отрезать» то, что отрезать невозможно. В 1920 г. его «коса» перехватывала снабжение польской армии французским и английским оружием через балтийские порты (Германия оружие через свою территорию не пропускала). Операторы 1940 г. в обоснование своего плана, а на деле «зеркального» отражения замысла Тухачевского, выдумали про какие-то «отрезанные Балканы». И эта чепуха повторяется историками до сих пор.

Тухачевский пришел к главному выводу, определившему дальнейшее развитие теории и практики строительства сухопутной армии: раз главным в концепции блицкрига является скорость движения войск, что приводит к эффекту цугцванга (ситуации, когда вынужденный последующий ход обороняющегося неизбежно ведет к ухудшению его положения), то требуемую скорость может дать лишь моторизация войск. Отсюда логично родилась идея механизированных корпусов. В 1932 г. были сформированы первые в мире механизированные корпуса, имеющиеся по штату 560 танков. Отметим, как точно было рассчитано требуемое количество танков в корпусе. В 1940 г. Сталин санкционировал увеличение штатов до 1031 танка, но этого оказалось слишком много. Война показала, что управленческий оптимум – 500–600 танков.

Единомышленниками Тухачевского стали Уборевич и Якир, которые учились в военных академиях Германии и, значит, знакомились с концепцией Мольтке – Шлиффена, но не Ворошилов с его куцым оперативным кругозором. Возник неизбежный конфликт не только с наркомом обороны, но и с его всесильным патроном, который мог завершиться лишь с устранением одной из сторон. Устранили «блицкриговцев». В 1939 г. танковые корпуса расформировали. Но практика войны 1939–1940 гг. наглядно показала, насколько правы были «вредители». В 1940 г. был отдан приказ вернуться к мехкорпусам. Восстановление пошло по принципу «утрем нос Тухачевскому». Тот создал два мехкорпуса за четыре года, а Сталин приказал формировать двадцать за год-два. У «шпиона» в корпусах по штату было 560 танков, а в новых их число было удвоено. Причем без всякого обоснования. Неважно, что для этого не было ни техники, ни людей, ни навыков управления. Главное – переплюнуть, а там хоть трава не расти.