Борис Шапталов - Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

Кольцо вокруг Юго-Западного фронта замкнулось, и через неделю он прекратил свое существование в старом составе. Была ликвидирована группировка, насчитывающая свыше 500 тыс. человек. Командование фронта почти целиком погибло. Разгрома такого фронтового масштаба еще не знала ни одна армия мира. Хотя англо-французские войска и потерпели поражение в Бельгии в 1940 г., но все же смогли эвакуировать основные силы через Дюнкерк. В плен попало тогда 40 тыс. французских военнослужащих и несколько тысяч англичан. А тут… Но печальный рекорд продержался недолго и был перекрыт месяц спустя в вяземском котле.

Разгром войск фронта явился следствием крупнейшего просчета в оценке событий И.В. Сталиным как Верховным главнокомандующим. Истоки же просчета имели старые корни – уверенность в своей способности оценивать события глубже других.

Еще 19 августа 1941 г. Жуков Г.К., уже в качестве командующего резервным фронтом, направил письмо Сталину, в котором предупреждал:

«Москва, товарищу Сталину.

1. Противник, убедившись в сосредоточении крупных сил наших войск на путях к Москве… временно отказался от удара на Москву и, перейдя к активной обороне против Западного и Резервного фронтов, все свои ударные подвижные и танковые части бросил против Центрального, Юго-Западного и Южного фронтов.

Возможный замысел противника:

…выйдя в район Чернигов, Конотоп, Прилуки, ударом с тыла разгромить армии Юго-Западного фронта. После чего – главный удар на Москву в обход Брянских лесов и удар на Донбасс…»

Сталин ответил ему в тот же день: «Ваши соображения насчет вероятного продвижения немцев в сторону Чернигов – Конотоп – Прилуки считаю правильными. Продвижение немцев в эту сторону будет означать обход киевской группировки с восточного берега Днепра…. В предвидении такого нежелательного казуса и для его предупреждения создан Брянский фронт во главе с Еременко. Принимаются другие меры, о которых сообщу особо. Надеемся пресечь продвижение немцев» (Цит. по: 13, с. 145, 146).

Таким образом, ситуация вроде бы Ставкой контролировалась. Но время шло, а угроза нарастала.

7 сентября Военный совет Юго-Западного фронта обратил внимание главкома Юго-Западного направления С.М. Буденного на серьезность складывающейся обстановки. Чуть позже Кирпонос вновь обратился к Буденному, указывая на угрозы с флангов и отсутствие резервов у фронта для их надежного прикрытия. Аргументы командования ЮЗФ были приняты, и 11 сентября Военный совет Юго-Западного направления обратился в Ставку с просьбой дать согласие на отход. В докладе констатировался «…замысел противника по охвату и окружению ЮЗФ с направлений Новгород-Северский и Кременчуг. Для противодействия этому замыслу необходимо создать сильную группировку войск. Юго-Западный фронт сделать этого не в состоянии» (14, т. 2, с. 107).

И.В. Сталин с самого начала событий был категорически против отвода ЮЗФ. Ему показалось, что события начали выправляться. Закончилось наступление на Москву. Были подписаны первые соглашения о военно-экономической помощи со стороны США и Великобритании. Сталин заверил специального посланника президента А. Гарримана, что фронт практически стабилизировался и отступать дальше Красная Армия не намерена. Однако реальный ход событий и на этот раз разошелся с оценками вождя.

11 сентября Сталин имел телефонный разговор с Кирпоносом. Верховный отверг предложение об отводе войск Юго-Западного фронта за реку Псел. Вместо этого последовал «мудрый» приказ: перебросить против группы Гудериана части с других участков фронта и разгромить (ни больше и ни меньше!) противника совместно с Брянским фронтом.

Сталин возлагал на Брянский фронт большие надежды. Командующий фронтом А.И. Еременко самонадеянно дал твердое обещание разбить «подлеца Гудериана» ударом во фланг, и хотя все попытки в течение второй половины августа ни к чему не привели, надежда у Верховного отнюдь не угасла.

Чтобы покончить с «паническими» настроениями в штабе Юго-Западного направления, Сталин незамедлительно освободил от должности С.М. Буденного, назначив вместо него С.К. Тимошенко.

Опубликованные документы, прежде всего стенограммы переговоров между Москвой и штабом ЮЗФ, достойны особого внимания не только с точки зрения познания хода исторических событий, но и психологии и методов анализа оперативной обстановки в условиях разновариантности таких событий. А История любит предлагать такого рода шарады. Прежде всего, обращает на себя внимание отсутствие, казалось бы, видимых грубейших ошибок в анализе начальника Генштаба Б.М. Шапошникова и Верховного главнокомандующего И.В. Сталина. Их рассуждения внешне логичны и последовательны.