Олег Селянкин - Только вперед! До самого полного!

А Дудко уже рассказывал о том, как и какие направляющие он намерен крепить на орудийной башне.

— Иными словами, установку направляющих беру на себя. На тебя возлагаются задачи: не соваться в мои действия, раздобыть соответствующий боезапас на один-два первых залпа и приготовиться к нагоняю от начальства. За самоуправство и так далее и тому подобное. Оно, начальство, всегда умело находить причины для вздрайки…

— Зачем в данном случае нарываться на нее? Почему бы мне не пойти к Борисову и не высказать ему твое предложение? Ведь установка этого оружия — дело слишком серьезное, чтобы всю ответственность брать на себя… Да и с боезапасом не все ясно. Почему его добывать надо только на первые два залпа? Наконец, где добывать? Хотя в свою очередь не обратятся ли они за разрешением к более высокому начальству? Вполне возможно и такое…

А Дудко дожимает, загоняет в угол:

— Вот и получится, что улита едет, когда-то будет. А я за дни ремонта все тебе в лучшем виде сварганю!.. Ладно, открою тебе и то, что узнал совсем недавно, что, скорее всего, еще неизвестно ни Борисову, ни Лютому. Установка этого оружия на катера не моя идея. Первая партия бронекатеров с таким оружием уже готова и вот-вот будет направлена в районы боевых действий. Так что мы с тобой только несколько опередим то, что скоро будет и здесь.

И Максим начал сдаваться, он только и спросил:

— А как и где мне добывать тот боезапас? И почему лишь на первые залпы?

— Да потому, что потом тебя, узаконив появление реактивных установок, обязательно поставят на соответствующее довольствие!.. Между прочим, у меня есть хорошие знакомые среди летчиков-штурмовиков. Встретимся компанией, посидим дружеским кружком, побалакаем…

— Ладно, нагоняй от начальства приму и не поморщусь. А вот где встретимся с летчиками? Где посидим и побалакаем? Было бы мирное время — зазвал бы их в «Асторию», «Метрополь» или еще куда. А теперь?.. Да и к разговору что-то взбадривающее добыть надо…

— Или у тебя нет матросов? Или я тебе не друг? Все, Максимушка, будет проще, чем думаешь: ты явишься со своей красавицей в эту вполне приличную компанию. Как мой лучший друг явишься. За столом в меру зубоскалишь, если имеешь к этому склонность, и, улучив момент, высказываешь свою просьбу. Я, разумеется, поддерживаю ее… Честное слово, летуны — народ понимающий, отзывчивый на чужую нужду.

Заиметь реактивные снаряды — о чем еще большем можно мечтать? И Максим сказал с искренним сожалением, даже не попытавшись скрыть его:

— Слушай, я так обязан тебе… — и тут замялся, вдруг осознав, что не знает имени Дудко.

— Дмитрий. Друзьям можно просто — Митя, — подсказал Дудко, лукаво покосился на Одуванчика и продолжал: — Между прочим, имею просьбу. Хочу, чтобы ты подарил мне одну штуковину.

— Считай, что та штуковина уже твоя.

Дудко кивнул Одуванчику, тот исчез на несколько минут и явился… с выходным кителем Максима. Но в каком виде был он, этот китель! Весь изрешечен осколками!

Глянул Максим на китель и вспомнил, что еще в самом начале боя один из вражеских снарядов, угодил точно в его командирскую каюту, разорвался там. Пробоина оказалась выше ватерлинии, ее наскоро заделали, чтобы волны не заплескивали, а на целость имущества лейтенанта внимания и не обратили, что вполне естественно в горячке боя; скорее всего, уже сегодня, пока он, Максим, был в штабе дивизиона, матросы и обнаружили это чудо.

Конечно, было жаль, что погублен китель, сшитый специально к выпуску из училища и надеванный считанное число раз, но даже и в том случае, если бы он оказался целехонек, Максим в обмен на реактивные пусковые установки все равно отдал бы его Дудко. Но сейчас непроизвольно вырвалось:

— Да зачем тебе такая рвань?

Дудко ответил без промедления:

— Это моя личная тайна.

Максим пожал плечами.

Ремонт катера с самого первого часа его появления на заводе пошел нормально — не скоростными темпами, но и без раздражающих проволочек. И уже на второй день Максим пришел к выводу, что ему здесь делать нечего: все работали на совесть, да и Мехоношин с Разуваевым оказались чрезвычайно придирчивы даже к кажущимся мелочам. И тогда, сам себе не признаваясь, что его неудержимо тянет в тот дом на Пятой линии, решил сходить в город. Правда, несколько смущало отсутствие выходного суконного кителя, но успокоил себя тем, что сейчас война и только дурак осудит его, увидев во вполне приличном хлопчатобумажном.