Дмитрий Мищенко - Нина Сагайдак

Никогда еще не было так трудно танцевать…

В зале слышались аплодисменты, вызывали на сцену, а ей хотелось побыстрее сбросить с себя балетный костюм, одеться в свое повседневное — и домой, быстрей домой!

— Ниночка! — В тесную каморку, где она переодевалась, влетела аккомпаниаторша. — Иди быстрее на сцену. Тебя дожидается господин Глюк.

— Начальник госпиталя?

— Да. Но отчего ты так побледнела? Подбодрись! Тебя хотят поблагодарить за чудесный танец. Сам фон Глюк, известный почитатель балета, хочет тебя видеть.

Ах, вот оно что! Значит, все они еще здесь… как она испугалась, как колотится сердце! Непослушными руками торопливо и неловко натягивает платье…

Беспорядочно толпятся мысли в голове. Если фон Глюк еще здесь, это хорошо. Никто не должен заметить ее страх и тревогу. Главное, чтобы все было хорошо там, в госпитале.

Он в самом деле ждал ее, фон Глюк. Учтиво благодарил Нину за прекрасный концерт, хвалил талантливое исполнение танцев и сказал даже, что они, немецкие офицеры, надеются в будущем увидеть Нину Сагайдак на большой сцене…

В зале не смолкали аплодисменты. Нина поклонилась сначала фон Глюку, потом зрителям и побежала за кулисы.

Все. Теперь, кажется, можно собираться домой.

Никто не провожал ее в этот вечер, да она и не хотела никого видеть. Даже Володю Янченко. Сейчас им никак нельзя быть вместе. Быстрее, быстрее домой, в тишину и темноту своей комнатки; быть может, там успокоятся нервы, перестанет так гулко стучать сердце.

Дома все уже спали. Кое-как поужинав, Нина легла в кровать, но долго не могла уснуть. В голове мельтешили какие-то бесконечно длинные и запутанные дороги, входы и выходы, по которым пробирались те, кого спасали, и те, кто спасал.

Ах, как будет здорово, если побег удался и немцы не узнают, кто помог спасению партизан! А если догадаются или поймают на месте? Что тогда будет с тетей Олей? И со всеми остальными?

Вспомнила, как фон Глюк благодарил ее за концерт. Интересно, что он скажет завтра, а может быть, еще сегодня ночью, когда узнает, что из госпиталя бежали трое партизан, и среди них командир, бывший чекист? И произошло это именно в те часы, когда он любовался танцами и не скупился на комплименты, благодарил за концерт и ему вторили окружавшие его офицеры… Поймет ли он, что его обвели вокруг пальца. Вот рожу-то скорчит! Физиономии госпитального начальства даже рассмешили Нину, но ненадолго. Тревожные, гложущие мысли обступали ее со всех сторон…

Уже светало, когда она забылась в беспокойном сне.

Утром, проснувшись, сразу вспомнила, что Ольга Осиповна сейчас сдает или уже сдала дежурство в госпитале. Кто знает, как там все обошлось? Как объяснилось исчезновение партизан? Удалось ей доказать свою непричастность к этому делу? Кого в этом обвиняют? Надо бы разузнать как-нибудь…

Но как узнать? К Ольге Осиповне идти нельзя: она предупредила, чтобы к ней никто не приходил ни в госпиталь, ни домой. Куда же пойти? К Володе Янченко? Сегодня воскресенье, днем репетиций нет, и в клубе она его не найдет… А может быть, выйти в город? Вдруг случайно встретит Володю или кого-нибудь из своих знакомых. Такая новость, как побег партизан из госпиталя, должна быстро разнестись по городу.

Она знала, где живет Володя Янченко, и решила пройти мимо его дома. Если не встретится, то, может, он увидит ее из окна и выйдет на минутку…

Ей почему-то казалось, что все будет именно так. Володя увидит ее и выйдет к ней, скажет хоть пару слов. Но получилось все по-иному.

Несколько раз прошла она мимо дома Виноградовых, у которых жил Володя Янченко. Напрасно. Никого не увидела в окне его комнаты. И из знакомых почему-то никто не встретился на улице. Будто действительно почуяв какую-то опасность, все попрятались по домам.

Оставалось возвращаться к себе и ждать… Нина повернула на Базарную улицу и, лишь только вышла из-за церкви, увидела, что из бабушкиного двора идет ее школьная подруга Лида Шломен.

— Лида! — негромко окликнула ее Нина. — Ты ко мне приходила?

— О-ой, Ниночка! — Лида кинулась к ней навстречу. — Я ждала-ждала тебя и собралась уже домой…

— А что случилось? — насторожилась Нина, почуяв в голосе подруги что-то недоброе.

— Арестована Ольга Осиповна.

Казалось, всего можно было ожидать сегодня. И все же Нина не верила, не могла сразу поверить в ужас происшедшего. Она стояла ошеломленная, не в силах вымолвить ни слова. Но Лида подтвердила: да, ее соседи сами видели, как немцы вели Ольгу Осиповну.