Евгений Чебалин - Гарем ефрейтора

Выбираясь неимоверным напряжением воли из ядовитого, засасывающего отчаяния, он закончил передачу и снова посмотрел в зеркало. Черные извивающиеся фигуры на янтарной желтизне листвы ударили в глаза. Они успели одолеть за это время несколько метров.

Пришло время расплаты. Он дважды за последнее время нарушил элементарные правила своей работы — с тех пор, как умер от воспаления легких его радист Штринер и он остался в городе один.

Перед самым утром, за два часа до рассвета, он открыл отмычкой гараж и угнал «пежо» хозяина Штринера. Штринер служил официантом в пивной и пользовался машиной хозяина за умеренную плату. Угон «пежо» был первым проколом в работе резидента. Попавшись с украденной машиной, он неминуемо ликвидировался как разведчик. Но без машины он не успевал на работу к семи утра. Отпроситься в типографии не удалось.

Второй ошибкой был выбор места для передачи. Они со Штринером хранили рацию в лесу близ города, в земляной нише, замаскированной дерном. За последний месяц после долгого молчания Штринер дважды вышел в эфир со сведениями о проходивших через Лейпциг воинских эшелонах. Тут же в городе появилось пятнадцать пеленгаторов и стали работать в круглосуточном режиме. Выходить в эфир рядом с городом в такой обстановке было безумием. Но как не передать своим сообщение, пожалуй, самое важное за всю его работу с начала войны? Одновременно с этим сдавила в тисках необходимость возвратиться после передачи на работу к семи: прогул по законам военного времени карался отправкой на фронт.

Он решил выйти в эфир, выбрав для этого «собачью вахту» пеленгаторов — перед самым утром. Для этого нужно было добыть машину, извлечь рацию из тайника, передать группу цифр, добраться до города, сесть на первый трамвай и успеть на работу. Даже если бы его засекли с первыми позывными и прибыли к месту передачи через двадцать — двадцать пять минут, у него все равно оставался шанс успеть на работу.

Цепь его поступков в эту ночь была рискованной, но это был вынужденный и учтенный риск, только бы все шло по плану.

Однако расчеты с первых же минут нарушились. Ковыряя в темноте отмычкой в замке, он услышал неподалеку короткий дверной скрип. Отпрянул в сторону и прижался спиной к кирпичной стене.

В доме напротив приоткрылась дверь. Мелькнув в полоске света, на крыльцо вышли двое. Дверь захлопнулась, из темноты донеслись приглушенный смех, поцелуи. Опустив руку с пистолетом, разведчик обмяк, шагнул за угол, прислушался. Доблестный гауптман, прибыв из армии на побывку, отдавал в фонд Германии свою мужскую потенцию. Он оставил вдовствующей фрау офицерский паск и вполне доброкачественное сырье для будущей копии самого себя. Поезд у гауптмана уходил через полтора часа, до вокзала было не более двадцати минут ходьбы, и экономный вояка догуливал отпуск деловито и с толком: фрау в его походных лапах повизгивала, истекала стонами.

Когда они разошлись, стало уже сереть небо. Нервничая, резидент вывел машину из гаража. В лес он попал на рассвете, и не осталось времени отъехать от города подальше. Это был главный промах.

Позади машины крикнули «Выходи!» Воздух вспорола автоматная очередь. Над машиной хрустнуло, на капот упала срезанная пулей ветка. Она лежала на лаковой, кофейной глади влажная, темная, белея сливочным мазком на изломе.

Не отводя глаз от ветки, радист потянулся к рычагу скорости. Мотор мирно, успокаивающе урчал, и на миг вспыхнула безумная надежда: может, удастся?! Но он тотчас отогнал ее — в работе разведчика чудес не бывает. В его положении оставалось сделать максимум возможного.

Плавным скользящим движением он бесшумно приоткрыл правую дверцу и несколько раз двинул рукой, примериваясь к броску. Затем сжал сцепление и включил скорость. Бросив быстрый взгляд на зеркало, увидел: рослый ефрейтор — скорее всего, командир группы — приподнимается, готовясь к рывку.

Радист тычком ударил дверцу и, выставив руку, размахнувшись, бросил назад гранату. Она унеслась, кувыркаясь в воздухе, — черный кругляш, несущий смерть и слабую надежду. Зафиксировал в зеркале: ефрейтор бросился в сторону от гранаты, на лету группируясь для удара о землю, — и отметил профессионально-точную реакцию гестаповца.

Он успел еще сделать два выстрела в боковое стекло, целясь в согнутые фигуры за кустами, затем вдавил акселератор и отпустил педаль сцепления. Тотчас сзади оглушительно, раскатисто грохнуло. Перед самым лицом брызнуло осколками стекло амперметра — прошив багажник, в панель впился осколок.