Захарий Захариев - Верность

Однажды он пригласил ее прогуляться, а она отказалась. Ей стало страшно. Страшно за себя, за свое чувство. Любовь тогда красивее всего, когда она предчувствие, когда ничего еще неизвестно… Но ведь надо же было спуститься с высот на землю. Что же это за любовь, если она боится реальной жизни!

Прозрачный как слеза ручеек постепенно становится речкой, все больше притоков наполняют его своими водами. Эти притоки несут сложность будней, заботы и тревоги… Влюбленные становятся супругами, запряженными в одно ярмо, подгоняемыми одной плетью — плетью привычек и необходимости. И каждая пара предоставлена самой себе. Как это получается? Отчего это все так? Еще никто не ответил на этот вопрос и не скоро ответит…

Галина лежала на походной постели одетая, накинув на себя шинель. Печка — неизвестно где раздобытая солдатами металлическая бочка — гудела, дрова трещали, и из дверцы выскакивали искры. Она читала книгу, но ее мысли были далеко. Полчаса назад возвратился из воздушного боя Горан.

С того дня, когда она принесла ему радостную весть и он поцеловал ее, они больше не виделись. А она трепетала при каждом его вылете. Она верила, что с ним не может, не должно случиться ничего плохого, но успокаивалась, только когда он приземлялся. Сейчас он был где-то здесь, рядом. Может быть, как и она, лежит на своей постели, отдыхает… Может, даже думает о ней…

Нима прошла в боях и непрерывном продвижении вперед.

Война, как плотина, сдерживала любовь Галины и Горана, а чувство их росло, наполняло собой всю их жизнь. Случайные встречи, обычные разговоры в присутствии посторонних, взгляды, бросаемые друг на друга украдкой, — вот чем приходилось им довольствоваться.

Настал долгожданный день — фашистская Германия капитулировала. Незабываемый день. Солдаты выбегали из окопов, поднимали автоматы и винтовки и салютовали в честь победы. Каждый встречал этот день по-своему, но каждый — дав волю чувствам, сбросив с себя весь груз испытываемого до сих пор напряжения. И только теперь все удивились, как они могли выдержать эти годы.

Самыми счастливыми были Галина и Горан. Стоял прекрасный, теплый вечер, ивы и тополя были похожи на призрачные тени, на водной глади реки блестели полосы расплавленного зеленоватого серебра. Они сидели на молодой траве, прохладной и мягкой как шелк. Горан обнял девушку за плечо. Они молчали. Галина думала о том, что никто не ждет ее дома, только одни портреты будут там смотреть на нее печальными глазами, что ей невыносимо будет жить одной среди стольких воспоминаний, что у нее на всем свете есть только один близкий человек — Горан. Но… у Горана есть родина, мать, братья. А как ей жить без Горана?

Горан думал о Славке, о Сашо, о Галине. Ему часто каралось, что Галина удивительно похожа на Славку, только глаза у нее синие.

Да, жизнь всегда стремится вперед. Сейчас для Горана существовала только Галина. А что будет с ними дальше? Вот его уже сейчас, немедленно, отзывают в Болгарию…

Он не осмеливался заговорить об этом. А вокруг стояла такая непривычная тишина. Земля спала мирным, спокойным сном, и ничто не тревожило ее.

— Все эти годы я считал себя сильным, — задумчиво проговорил Горан. — Смерть часто гуляла рядом, но я не замечал ее. Видно, на войне думаешь о смерти, когда ее не видишь. А когда она перед тобой, чувствуешь только ненависть… А вот сейчас от этого молчания кажется, что ты оглох. Чувствуешь себя маленьким, маленьким…

— А я не чувствую себя маленькой, — прошептала Галина. — Когда я кладу голову тебе на плечо, мне кажется, что нет силы, которая могла бы отделить меня от тебя. И я как-то странно спокойна и уверенна…

Он повернул к себе ее голову, посмотрел в глаза и в порыве нежности прижал ее к себе. Губы их слились в поцелуе.

— Перед нами целая жизнь, Галя. Какой она будет?

— Я боюсь думать об этом…

— Знаешь, мне приказано немедленно возвращаться в Болгарию. В авиацию… Ты… Как ты к этому относишься?

Галина знала, какой дать ему ответ.

— Кроме тебя, у меня нет никого. Где ты, там и я…

Небо словно растворилось, и сверху хлынул поток мягкого света, очистившего все вокруг. Им казалось, что, они где-то на необитаемом острове и ничто другое не существует, кроме их двоих. Горан прижал ее голову к своей. От мягкого бархата ее щеки он совсем растаял. Он отыскал ее губы…

Они услышали голоса и музыку. В столовой праздновали победу. Горан поднялся, взял Галину на руки, закружил, как дитя, и поставил на землю. Они побежали к друзьям.