Ростислав Самбук - Фальшивый талисман

Не зря сидел в «Цеппелине» и пил сегодня коньяк с Валбицыным лейтенант Юрий Алексеевич Махненко. А если удастся сейчас выведать кое-что у пана Кирилла…

Но главное — не быть навязчивым.

Они ополовинили вторую бутылку, когда мимо их столика, виляя бедрами, прошла девица. На секунду задержалась, глянув оценивающе.

— Скучаете? — улыбнулась откровенно. — У вас отличные сигареты, господа. Может, угостите?

Валбицын поднял на нее тяжелый взгляд.

— Ты, шлюха, — пробурчал грубо, — мотай отсюда!

— Сразу видно, импотент! — ответила девушка нагло и пошла дальше.

Марков думал, что Валбицын разозлится, но тот вынул сигарету, щелкнул зажигалкой и сказал безразлично:

— Такая лахудра не стоит даже сигареты. От них одни несчастья. Знаете, сколько настоящих ребят погорело из-за них?! Я могу назвать не меньше десятка первоклассных агентов. Правда, нам с вами такая судьба не грозит. Должен сказать, пан Григорий, что это не только мое мнение, но и нашего руководства, и это мнение отражено в вашем досье.

Раскрывать мнение начальства, тем более говорить о досье было рискованно, и Марков понял, что Валбицын «дошел до кондиции» и можно осторожно прощупать его.

— Вы один из самых выдающихся специалистов в нашей школе, пан Кирилл, и мне очень приятно услышать похвалу именно из ваших уст, — сказал он, глядя честно и преданно.

— Бросьте, — вытер жирные губы Валбицын, — приятно, еще приятнее… Мы свои люди, связаны одной веревочкой, зачем нам говорить комплименты друг другу? Вы хорошо делаете свое дело, я — свое, очутились мы с вами здесь не случайно и должны до конца тянуть лямку.

— Лишь бы прекратились наконец эти неудачи на фронте, — сокрушенно сказал Марков.

— Да! — стукнул ладонью по столу Валбицын. — Да, мой друг, и я думаю, скоро и мы внесем свой вклад в победу над большевиками, пан Григорий.

— Мы с вами? — нарочито небрежно возразил Марков. — Слишком незначительна роль «Цеппелина»…

— Не говорите! — Красные глаза Валбицына округлились, сейчас он был похож на сыча, готовящегося схватить жертву. — «Цеппелин» еще покажет себя, вы даже представить себе не можете, над чем работают сейчас настоящие разведчики! — Он явно имел в виду себя, и Марков подумал, что стоит подыграть Валбицыну.

— Да, пан Кирилл, — сказал он вкрадчиво, — вы ас, настоящий ас разведки, и все мы преклоняемся перед вами. Но одна акция — и вся война?.. Несопоставимо. — Марков явно провоцировал Валбицына, никогда не осмелился бы сказать такое трезвому, но сейчас пан Кирилл несколько уже утратил самоконтроль.

— Не скажите… — погрозил пальцем Валбицын. — Представьте, за операцию отвечает такой известный разведчик, как штурмбанфюрер Краусс; сам Скорцени подарил агенту, которого мы готовим, талисман. Я видел его, понимаете, сам видел: брелок для ключей — поцарапанный бронзовый чертик. Герой рейха напоролся на колючую проволоку, когда убивал итальянского карабинера. Вы читали об этом, пан Григорий?

— Конечно читал. Но при чем тут Скорцени и талисман?

— Скоро мы станем свидетелями важных событий. Есть человек, который совершит… — Валбицын вдруг осекся. — Я не могу сказать, что именно совершит этот человек, пан Григорий, хотя вы наш сотрудник, мой коллега, и я не сомневаюсь в вас, но есть секреты… Скажу только, что мы подготовили агента, который полетит в красный тыл и которого благословил сам Скорцени!

— О-о, это потрясающе! — воскликнул Марков. — Выпьем же за его успех! — Он быстро налил по полной рюмке, и они выпили до дна.

Марков почувствовал, что коньяк ударил и ему в голову — вообще он пьянел медленно, к тому же сейчас хоть немного, но не допивал, что давало явное превосходство перед Валбицыным. И Марков сделал еще одну попытку что-нибудь вытянуть из него:

— А ведь нам с вами очень нужен этот успех, и, надеюсь, вы приложили все усилия, чтобы наш агент почувствовал себя среди красных спокойно.

— У него такие документы!.. — начал Валбицын хвастливо.

«Ну, дорогой, еще хоть немного, еще три слова, ну что-нибудь, я уж не прошу называть фамилию, хоть маленькую примету, звание, должность…»

Но Валбицын только резанул ребром ладони по горлу, и Марков понял, что больше ничего не вытянет из него.

Они допили коньяк, Валбицын позвонил куда-то и вызвал машину — раньше у него такой привилегии не было, и это еще раз подчеркивало, что пан Кирилл поднялся на высокую ступень в «Цеппелине».

В машине Валбицын сразу уснул, Марков растолкал его у дома и сам отвел в запущенную и грязную холостяцкую квартиру, половину прихожей которой занимали пустые бутылки.