Григорий Покровский - Заложники

В саду, свесив ветки над дорожкой, стояли деревья, на которых висели плоды миндаля. Азат сорвал один, разорвал пальцами мякоть и извлёк косточку. Внутри ореха ядра ещё не было, а был похожий на вату маленький зародыш. Азат попробовал его, он оказался невкусным. Сплюнув, он повернулся и увидел на крыльце Фатиму. Она звонко смеялась.

— Что невкусный? Он же зелёный, ещё рано его рвать.

— Зелёный, но есть то хочется, — пошутил Азат.

— Идите, покормлю, — Фатима перестала смеяться, одной рукой приоткрыла дверь, а другой как бы зазывая гостя к себе.

— Да что вы, не удобно как — то, только приехал и на чужие харчи.

— Ну, как же так, жена мужа должна кормить, — Фатима снова засмеялась.

Фатима поставила на стол, ещё дымящий плов, редиску и зелень, и у проголодавшегося Азата подкатила слюна. И тут Фатиме причудилось, что за столом сидит Аслан, а она, молодая жена, будет его сейчас кормить. Она покрутила головой — видение пропало. Через некоторое время оно снова появилось, она снова покрутила головой. Они стали вести разговор. Он хвалил кулинарные способности хозяйки и расспрашивал, где она родилась и выросла. Рассказывая о себе, Фатима назвала Азата Асланом, и снова покрутила головой.

— Что — то не так? — спросил Азат, — вы всё время крутите головой.

— Видения появляется перед глазами.

— Наверное, Аслан? Вы меня уже два раза его именем назвали.

— Да он, — Фатима от неловкости опустила голову.

— Это от усталости, — сказал Азат, — у меня тоже такое было: нервы шалят, надо бы хорошо отоспаться. А Аслан это кто?

— Это мой бывший муж.

И Фатима поведала ему всю свою историю с замужеством.

— Вы из Москвы приехали? — спросила Фатима.

— Да.

— Москва красивый город. Я была там.

— Проездом или как турист?

— Я училась в Москве. Вначале училась на курсах КГБ для сотрудников афганских спецслужб в Ташкенте, потом отобрали из нас особо успевающих, — Фатима засмеялась, — и отправили в Москву. Вы в Москве родились?

— Нет, я родился и вырос в столице Туркмении — Ашхабаде.

— Никогда там не была. Наверное, красивый город? Больше Кабула?

— Нет, в половину меньше, но очень красивый.

После чая они пошли в сад, продолжая вести беседу, долго сидели на скамейке, наслаждаясь нежным ароматом роз — они протягивали огромные бутоны, как бы предлагая себя гостям. Азат сорвал одну и преподнес её Фатиме. Она тут же зарделась, но, чтобы скрыть это от Азата, уткнула нос в огромную розу: её сердце заколотилось, сбивая дыхание, по телу прошла дрожь. Это странное чувство её еще никогда не посещало. Она что — то хотела сказать, но то, нечто, не давало выдохнуть, и ей показалось, что она вот — вот потеряет сознание. Потом эта волна прошла, и ей захотелось любоваться им, стоящим рядом мужчиной, захотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Фатима поймала себя на мысли, что рядом с Асланом ей так хорошо никогда не было. «Какие глупости приходят в голову, — подумала она, — у него, наверное, есть семья, жена, которую он любит. Ну и что с того, твердил ей другой голос, я согласна быть второй, третьей, самой последней его женой, я согласна идти за ним, куда только он позовёт. О! если бы он меня позвал».

Ему тоже хотелось дотронуться до её руки. В это время до них донёсся звук мотора. Они одновременно повернули головы в сторону ворот. Во двор въехала белая «Нива», за рулём которой сидел Ромашов. Он хлопнул дверкой и широкими шагами направился к ним по дорожке.

— Ну что, воркуете, голубки, — пошутил он, — а я продуктов вам привёз. Вспомнил, что вы тут голодаете.

— Ну почему же голодаю, — возразил Азат, — меня Фатима накормила вкусным пловом, — он посмотрел на Фатиму и улыбнулся.

— Правильно, — молвил Ромашов, — в обязанности жены входит готовить мужу обед.

Фатима снова покраснела и опустила голову.

— Не смущайся, надо привыкать, — не то в шутку, не то всерьез сказал Ромашов. — Дело затеваем не на один день, так что к роли жены надо привыкать. А может и … — Ромашов, улыбаясь, почесал макушку, — он парень холостой.

Фатима совсем засмущалась, повернулась и стала убегать.

— Постой! — уже у самого крыльца остановил Фатиму голосом Ромашов. Ужин нам хоть приготовь! Что ж мы будем в сухомятку закусывать.

— А что вам приготовить?

— Сейчас я продукты принесу.

Ромашов заспешил к машине, и тут же возвратился с пакетами.

— Азат, вам, где накрывать, на улице или в доме? — спросила Фатима.

— Я думаю в доме, — сказал Азат. — А, ты как мыслишь, Серж?