Григорий Покровский - Заложники

Ему захотелось поближе познакомиться с этой девушкой. «С такой бы подружиться», — думал он и решил заговорить с нею, но начать разговор никак не мог.

— Ты где живёшь? — пересилил себя лейтенант.

— Сейчас в Кабуле, — ответила Фатима.

— Дай адрес, я заеду в гости.

— Нельзя, начальство не разрешает.

— А, я понял. Ты из хозяйства дедушки Андропова?

— Да, оттуда.

— С нами пойдёшь? — спросил лейтенант Фатиму, — мы на Джелалабад.

— Нет, мне до Асадабада, — ответила Фатима, — там меня заберут.

Потом она посмотрела на Гунькова.

— А тебе, «герой», скажу так. Безоружных людей, а тем более женщин, убивать нехорошо. Даже, если очень страшно и сильно хочется самому жить!

Гуньков смутился и опустил голову, его и без того красные щёки ещё больше покраснели.

Халес сидел мрачный. Уже третий день от людей, которых он послал в Асадабад, не было известий. Ему принесли недобрую весть — Бурха арестовал всех его родственников и грозился их расстрелять, если тот не возвратит старика. Он тут же послал к Хафизу людей и велел старика возвратить в крепость. Срок ультиматума истекал через неделю.

Он вызвал к себе начальника контрразведки. Лет сорока, широкоплечий и накачанный, с бритой головой Шаик зашел к Халесу. Опытный, прошедший учебу в спецслужбах в Исламабаде он был не только правая рука Халеса, но и зорким глазом за ним пакистанских спецслужб.

— Что будем делать, Шаик, — Халес, нахмурившись, посмотрел на него.

— Не знаю, что будем делать, хозяин. Есть две новости, плохая и очень плохая.

— Говори, одна беда не ходит.

— Из посланных тобой трёх человек вернулся только Наур. Он говорит, что старика не довезли до Пакистана. По дороге умер.

— Но деньги, деньги, хоть успели забрать? Где Наур, тащи его сюда.

— Раненый лежит, он еле дышит. Деньги Хафиз забрал, людей, которых ты послал, убил и всё хотел на «шурави» свернуть. Но Наур ночью очнулся — рана была не смертельной, правда, много крови потерял — и добрался к нам.

— А где этот сосунок? — Халес вскочил, весь побелев, — я растопчу эту крысу.

— Ушёл со своими людьми. С такими деньгами он наберет много людей, хорошо вооружится, и стать нам не по зубам. Успокойся, хозяин, тут надо, что — то другое придумать. Сейчас надо думать, как спасти твоих родственников.

— Свяжись с Бурхой, там же есть твой человек, может деньги за родственников возьмут. На кой ему сдался этот старик «шурави»?

— Связаться с Бурхой я не могу. Этот человек — двоюродный брат Хафиза, и информацию получал Хафиз.

— Найди выходы на Бурху, предложи ему сделку: мы сдаём человека Хафиза, а он отпускает моих родственников.

— Хорошо, я попытаюсь выйти на него. Есть одна зацепка, но не думаю, что он согласится — обмен не равнозначный. Ещё один вариант, — Шаик задумался, размышляя, — вот если бы этих людей выкупить.

— Каких людей? Говори, говори, что ты тянешь осла за хвост.

— В Мазари — Шариф Махмуд подготовил операцию, устроил засаду, похитил семнадцать человек «шурави». Шёл автобус с рабочими строителями хлебозавода, он взял их в плен. Говорят, их Абрар заказал.

— Зачем они ему понадобились?

— Базу в горах хочет построить: оружие, взрывчатку хранить и наркотики делать. Он наркотики давно продает. У Абрара денег не меряно.

— Куда он сбывает наркотики?

— Слышал я, что он с американской наркомафией связан. Есть предложение отбить заложников у Махмуда, а потом с Бурхой поторговаться.

— Пошли срочно гонца к Махмуду, пусть передаст, что я хочу с ним говорить. И ищи подходы к Бурхе, да не тяни, неделя осталась.

Встреча с Махмудом была назначена в городке Айбак, что было ровно на пол пути каждому из участников встречи. Махмуд вызывал неприязнь у Халеса, — он, высокородный пуштун, не будет сам вести переговоры с каким — то узбеком, и решил поручить переговоры одному из главарей банды. Обстоятельства заставляли это сделать — с ним надо было считаться, так как численность его банды была значительная. Договорщики прибыли в назначенное время, но посланный Халесом главарь, чтобы показать своё превосходство, все равно прибыл на несколько минут позже. Охрана с двух сторон была небольшая, Бандиты доверяли друг другу, потому как ранее неприязни друг к другу не испытывали и в лицо друг друга не знали. Худощавый, высокого роста главарь и тучный, с огромным животом Махмуд, казалось совершенно разные люди, но в дружеской беседе нашли взаимопонимание. Вначале пили чай и курили кальян, но постепенно, как этого требует восточная дипломатия, два переговорщика стали подходить к нужному для них вопросу.