Анатолий Гончар: Рискованный рейд

– Ступайте! – скомандовал он, и девушка выскочила из купе, а Юдин поднялся, задвинул дверь и откинул защелку. После чего сел и направил оружие на приунывших бандитов.

– Если почувствую, что начинаю терять сознание, – пристрелю обоих! – вслух вынес свое решение Алексей и принялся ждать.

Время двигалось вперед черепашьим шагом, порой начинало казаться, что прошла вечность.

– Дядь Сань, – Лешка так до конца и не смог принять предательства своего бывшего друга. – Ну зачем? Почему так?

– Почему? – прохрипел Рыбкин. – Да потому что я… – Голос Сан Саныча сорвался. – Когда я мыкался по жизни, когда жрал один хлеб, и то не всегда, где они все были?

– Кто они? – не понял Лешка. – Мирные люди?

– Они не мирные, они равнодушные; им все равно, что вор, который ездит на новеньком «Мерседесе», что я – инвалид войны, догрызающий последнюю корку…

– Кончай! – поморщившись, махнул рукой бизнесмен. – Разве ты не видишь, что он тебе не верит? Что, – обратился он к Юдину, – знаешь ведь, что ни в каком Афгане он не был? Знаешь ведь, да?

– Хачик, я тебя попросил бы… – начал было Рыбкин, но, взглянув в лицо Алексею, умолк.

– Знаешь? – повторил свой вопрос тот, кого называли Хачиком.

– Знаю, – Юдин не стал отрицать очевидного. – Но тогда тем более почему?

– Деньги, – устало сознался Хачик и, отмахнувшись от запротестовавшего было Сан Саныча, продолжил свою мысль: – Деньги! Они сегодня двигают всем. Что мне или тем более ему окружающее нас общество? Оно, так или иначе, двигается к своему концу, к хаосу. Жить, доживать свою жизнь, нищенствуя? Ты хоть знаешь, какая у тебя будет пенсия? Знаешь! Ты будешь такой же нищий, как он, – указующий перст в сторону задумчиво шевелящего губами Рыбкина. – Впрочем, у тебя есть альтернатива…

– Отпустить вас, – усмехнулся Алексей, – и получить большую кучу денег?

– Если ты боишься, что тебя заподозрят… – быстро-быстро начал говорить Хачик, решив, что сидевший перед ними офицер колеблется, – мы сделаем все так, что на тебя ни в коем случае не подумают… Даже наградят! Уж я-то знаю, как сделать так, чтобы никто ничего не заподозрил…

– Крыса! – усмешка Алексея стала еще шире.

– Что? – не понял и на мгновение приостановил свое красноречие уже было начавший рассчитывать на успех Хачик.

– Ты – крыса. – Юдину было больно смеяться, но довольный смешок все же вырвался из его груди. Он вспомнил, что в порыве откровенности сообщил ему Романов в конце так и закончившейся ничем беседы: «Алексей, постарайся все-таки что-нибудь вспомнить. Пойми, для нас это очень важно. Мы предполагаем, что у нас в системе завелся предатель и идет утечка информации…»

– Крыса? – не сообразив, что это может означать, пробормотал растерявшийся Хачик. Действительно, трудно примеривать что-то мерзостное на свою припудренную показным лоском шкурку.

– Заткнись! – не стал ничего объяснять Юдин. – Заткнись и сиди молча! Иначе я прострелю тебе бедро. Но я ранен, моя рука дрожит, я могу промахнуться и попасть в пах.

Хачик, и без того страдавший от боли в вывихнутой руке, сглотнул подкативший к горлу комок и, поняв, что сидевший напротив армейский капитан вовсе не шутит, закрыл глаза. Поезд начал притормаживать, надежды на освобождение у захваченных бандитов становилось все меньше. А успокоивший слишком разговорчивого «бизнесмена» Алексей погрузился в свои мысли.

«Странно, три выстрела – и никто из соседних купе даже не высунулся узнать, что случилось. Крепко спят и не слышат? Боятся или всем безразлично?» – внезапно подумалось ему, и тут по коридору загремели чьи-то ботинки.

– Открой, вояка! – послышался за дверью знакомый голос майора Романова.

Юдин встал, отпихнул в сторону труп мнимого милиционера, повел стволом в сторону притихших террористов и красными от крови пальцами опустил защелку купейной двери, которая тут же заскользила в сторону.

– Как ты? В норме? – в первую очередь уточнил Романов у пошатывающегося Алексея. Увидев его утвердительный кивок, обратил свой взгляд на арестованных террористов – восхищенно воскликнул:

– Хачихин Игорь Кириллович!

– Ха-чик, – добавил все еще не спешивший убирать оружие Алексей.

– Хачик, – вслед за ним повторил Романов. – Выйти на тебя, гнида, мы уже вышли, а вот доказать твое участие в банде пока не могли… Ну, теперь-то оснований для этого будет достаточно. Наручники на них!

– Я ранен! – возопил понявший, что это конец, Хачихин.

Но Романов лишь презрительно взглянул на него и отрывисто бросил: