Анатолий Гончар - Рискованный рейд

Капитан встал, поднял руку, требуя внимания, знаками показал сократить дистанцию до восьми метров и, не дожидаясь выполнения команд, свернул влево, выходя из русла и взбираясь по пологому склону левого берега. Наконец, пройдя по лесу метров сто пятьдесят, он остановился, постоял, поглядывая по сторонам и дожидаясь, когда, по его прикидкам, вся группа выберется под прикрытие растущих на берегу деревьев, и только потом, повернувшись к следовавшему по пятам радисту, отдал новый приказ: «Старших троек ко мне», – после чего опустился на коврик и, прислонившись спиной к дереву, стал пристально вглядываться в глубину леса.

В последний момент он понял, что не стоило так опрометчиво собирать всех старших троек в головняке группы и, мысленно ругнувшись, встал, погрозил кулаком Фролову – мол, «бди тут» – и, шмыгнув под остававшийся за спиной куст, двинулся навстречу старшим своих троек.

– Женя, ты идешь вместе со мной. Витя, остаешься в тылу.

– Тарщ капитан, вы же говорили… – Кузнецов попытался напомнить командиру о его обещании в следующем боестолкновении дать возможность его тройке повоевать по-настоящему, а не сидеть попой к противнику, ожидая мифического нападения с тыла.

– В другой раз, не сегодня, – Юдину стало немного стыдно. До конца командировки оставалось всего ничего, и это «в другой раз» превращалось в минус бесконечность.

– В другой раз… – зло проворчал Кузнецов, но спорить не стал.

– Короче, остаетесь вдвоем, пулеметчика в тройку Спицына.

«Опся» Шлеина прозвучало почти злорадством.

– Ты, Игорь, как всегда в центре, на правом фланге Шлеин с Чурсиным. Разворачиваемся в почти прямую линию, первым позицию занимает Артем, остальные – направление от него двести пятнадцать градусов. Во время боя никаких движений вперед, только во фланг вправо-влево, можно немного оттягиваться назад. Сигнал открытия огня… – на секунду Алексей задумался, – подрыв мины Артемом. Мину ставишь от себя строго на север, подрыв – только когда идущий первым поравняется с твоей позицией, или даже лучше его чуть-чуть пропустить, но все равно так, чтобы валить наглухо. Понятно? Если что с миной…

– Командир… – обиженно развел руками Шлеин.

– Я говорю, если что – стреляешь на поражение. Остальным мин не ставить, нет времени. Всем все понятно? Двигаемся. В темпе. Занять позиции, замаскироваться и ни единого звука. Ясно?

– Вопросов нет! – как обычно в таких случаях, за всех ответил более шустрый Загоруйко.

– Тогда действуем.

Команда отдана, тройки приступили к исполнению. Время, отпущенное на реализацию задуманного, заканчивалось, но это по подсчетам капитана Юдина, а вот было ли оно у них на самом деле, сейчас не смог бы ответить никто.

«Попить бы!» – подумалось Алексею. Но он снова отмахнулся от этого желания. «Вот рассажу людей, выберу себе позицию – и попью. Может, и не придет сюда никто. И что из того, что именно сюда от…та выводит самая… нет, не короткая, а «быстрая» дорога. Что с того, что я сам как-то раз проходил по ней, значительно опередив все другие группы, двигавшиеся другими, как им казалось, более удобными маршрутами».

Но нет, боевики должны были прийти сюда; ведь если он знал об этом пути, то они тем более знали. А моджахеды… тоже не слишком любят лишний раз набивать ноги. «Придут, должны прийти, пусть только придут…» – как заклинание повторял Алексей, идя вдоль линии занимаемых группой позиций и внимательно глядя по сторонам.

В лицо дул северный, даже чуть северо-западный ветер, принося холод наступающего вечера. Если боевики шли сюда, то время они подобрали идеально. Что им теперь оставалось? Всего ничего – перейти русло ручья, немного выждать и в сгущающихся сумерках войти в селение…

…Расул всегда делил свой отряд на две равные части. Вот и сегодня он не стал отходить от единожды принятого правила – четырнадцать человек шли впереди, четырнадцать сзади на удалении двухсот метров. Сам он, как всегда, был со второй его частью.

– Командир должен иметь возможность оценить действия противника и предпринять собственный победоносный маневр! – заявлял он, словно на незаданный вопрос «уж не боится ли он идти впереди?» отвечал, и ему верили.

Шедший первым, а заодно и командовавший авангардом Ахмед Исраилов остановил остальных и, дождавшись, когда его команда будет выполнена, продолжил путь в одиночку. Меж тем приведшая их сюда едва заметная тропа начинала полого сбегать вниз, в сторону речушки, буквально сразу за изгибом которой начиналось его селение. До стоявшего на отшибе, давно заброшенного дома покойного Турпала, умершего своей смертью от старости, было всего ничего, а дальше уже начинался подъем, ведущий к родовому селению Ахмеда. Но сейчас думы Исраилова занимало совсем другое. Кому, как не ему, было знать, что без поддержки местного населения партизанское движение обречено. Он понимал, что и для русских данный факт тоже не является новостью, а значит, для многих разведподразделений была верна аксиома: «Зачем куда-то ходить, если достаточно каждый день устраивать засаду близ села, и тогда рано или поздно партизаны придут сами?» Конечно, если бы русские вошли в лес поблизости, Расулу сообщили бы заранее. Но ведь существовала маленькая вероятность, что федералов не заметили. И потому эти оставшиеся до родного селения сотни метров требовалось пройти с двойной, тройной осторожностью.