Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

Развернувшись обратно и не дожидаясь воцарения безмолвия, я повысил голос:

— Ну, что это такое?! То плюёшься, то кричишь, а теперь уже на коленях ползаешь! В чём дело, Полуничев?

Стоявшие рядом дедушки попытались было поднять его под локти, но любитель плевков предпочёл пребывать и дальше в скрюченном состоянии, держась обеими руками за свое мужское достояние. Крики уже прекратились, однако громкие подвывания и всхлипывания всё ещё продолжали нарушать полуночный покой.

Честно говоря, мне даже стало жаль Полуничева, но всё случившееся произошло очень уж быстро и моментально… Тут уже ничего не оставалось иного, и моё тело автоматически отреагировало на хамскую выходку оборзевшего дембеля. Ну, а после всего этого мне следовало, не выказывая никакого сострадания и сожаления, поставить пострадавшего на своё место в шеренге и продолжить занятие.

Остановившись в двух метрах от стонущего бойца и прямо-таки чувствуя на себе взгляды не только своих подчинённых, но и наряда по палаточному городку, я старательно поднял брови и изобразил величайшее удивление и досаду.

— Что такое, Полуничев? Решил отхаркаться уже через другое место? А я же тебя предупреждал, что плеваться в строю — это очень нехорошо… Можешь попортить своё здоровье… Встать! Руки по швам!

Команды были произнесены чётким и не терпящим возражения тоном. Дембель поднялся с колен, затем с трудом выпрямился и медленно встал в строй, вытирая на ходу рукавом мокрое лицо.

— Ой, ты даже плачешь, Полуничев? У тебя всё нормально? Больше не хочешь разбрасывать свои сопли, слюни и слёзы? Я сказал «руки по швам»…

Услышав ответ, что у него всё в порядке, я продолжил свою воспитательную беседу.

— Итак, на чём мы теперь остановились? Ах, да… На старой армейской пословице «куда солдата ни целуй, а везде у него жопа!». Разберём этот вопрос на конкретном, отдельно взятом примере. Рядовой Полуничев!

На моё обращение солдат не отреагировал должным образом… И не издал ни звука…

Тут я укоризненно посмотрел на упрямо молчащего бойца:

— Полуничев, я что-то не слышу вашего душераздирающего крика «Я-а!». Или вы голос потеряли? Только что орали, как недорезанный, а сейчас молчите, как рыба… Рядовой Полуничев!

Еле произнесенный писк «я» меня совершенно не устроил и только на третье мое обращение солдат издал оглушительное «Я-а-а..», разнёсшееся далеко по округе.

Под смешки дневальных и негромкое гоготанье своих, «якобы подчиненных» я довольно улыбнулся и похвалил старательного бойца:

— Молодец, Полуничев! Ставлю тебе «пять», подойдёшь завтра с дневником… Разъясни-ка мне отличный солдат Полуничев… Я опять не слышу…

Послышался уже привычный вопль «Я-а-а», сопровождённый громким хохотом остальных дембелей. Мысленно я констатировал, что дело хоть чуть-чуть, но всё-таки сдвинулось с мёртвой точки и мои солдаты стали относится ко мне немного получше, нежели ранее. Но это пока было слабым утешением и следовало работать дальше….

— Какой образцовый солдат! Почти сразу понял, что военнослужащий, услышав свою фамилию, должен принять строевую стойку и громко, и чётко ответить «Я». Начнём всё сначала… Итак, объясни-ка мне, доблестный боец Полуничев…

В этот миг я демонстративно замолчал и сразу же дождался душераздирающего…

— Я-а-а!!!

Я слегка поморщился от этого подчёркнуто дикого крика, но социально-значимая игра пока что шла по правилам и поэтому я спокойно продолжил свою размеренную речь.

— … кто командовал первой ротой до капитана Пуданова и майора Абрамова?

Полуничев помялся, но всё-таки ответил правильно:

— Капитан Батолин.

— Молодец, рядовой Полуничев! Э-э-э… Не слышу…

И опять в ночь вознёсся оглушительный вопль…

— Я-а-а..

Такое рвение к армейской службе необходимо было обязательно поощрить, что я и сделал незамедлительно, после чего опять приступил к опросу почти исправившегося нарушителя воинской дисциплины.

— Отлично! А кто же командовал первой группой в роте капитана Батолина?

Бойчила вспомнил мгновенно:

— Лейтенант Зарипов.

И опять мне следовало похвалить солдата за его смекалку и сообразительность.

Молодец, Полуничев!..

Я вновь замолчал, уступая очередь сознательному разведчику, который не заставил себя долго ждать.

— Я-а-а..

Через минуту дедушки и дневальные перестали смеяться и опять стало тихо.

Мой голос теперь стал серьёзен и строг:

— … а лично вы всё время служили в первой группе первой роты? А-а-а?.. Я не слышу ответа, Полуничев!