Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

— Правильно! Я же ваш командир и обращаюсь к вам, как к своим подчинённым… И всё это строго по Уставу. А там ничего не написано про дембелей, стариков, дедушек и старослужащих, которые должны валяться на кроватях, ничего не делать и дожидаться своего увольнения. В Уставе этого ничего нет.

— А нам Устав не нужен! — прогнусавил стоящий в середине первой шеренги высокий и круглоголовый солдат.

По окончанию своей фразы он с шумом втянул в себя содержимое всей носоглотки и смачно сплюнул перед строем.

Я не дошёл до него лишь метра и от такой наглости только сжал правый кулак. С трудом сдерживая ярость я коротко спросил:

— Полуничев, в чём дело?

— Простыл, товарищ старшлейтнант, — ответил этот солдат и опять сплюнул уже передо мной.

Я уже овладел своими расшалившимися нервишками и предупредил:

— Ещё раз такое повториться — накажу!

Сопливый дед был не прав и даже очень неправ… Но я сдержался и продолжил читать свои нотации личному составу…

— Так на чём же мы остановились?! Ах, да!.. На уставах!.. Уставы в армии очень даже нужны… Например, потому что строевой Устав запрещает нарушать дисциплину строя такими вот плевками и прочими пакостями. Когда подразделение находится в одном едином строю, то всем военнослужащим нужно соблюдать дисциплину, уважать себя, стоящих рядом товарищей и своих командиров. Так… Рядовой Полуничев, выйти из строя!

Это я развернувшись у левого фланга вовремя заметил шумные приготовления бойца к очередной издёвке и вывел его из строя.

— Полуничев, пробегись-ка до поворота дороги, громко там высморкайся и вернись обратно. Вперёд!

В полной тишине я терпеливо ждал, пока сопливый дембель не «умчится» в темноту… И пока он не вернётся обратно…

— Товарищ старшнант! Ваше приказание выполнено! — доложил прибежавший обратно Полуничев и демонстративно зашмыгал переполненным «добром» носом.

Я тут же указал ему на недостатки:

— Не надо мне врать, что ты выполнил приказание. Просто пробежался туда-сюда, а сморкаться ты даже и не думал. Повторить!

Через пару минут я с улыбкой, а группа со смехом слушали, как в сотне метров от нас надрывается Полуничев. Я даже похвалил дембеля, когда он вернулся и доложил о выполнении приказа.

— Молодец! Можешь встать в строй. Меняешься в лучшую сторону прямо на глазах!..

Полуничев развернулся на своём месте в строю и с вызовом проворчал:

— Не любите вы дембелей, товарищ старший лейтенант.

Я опять отправился прохаживаться вдоль строя и вдалбливать в неразумные головы прописные истины армейского бытия.

— Типун тебе на язык, Полун! Вы тут не девушки, чтобы вас любить или не любить. Здесь в строю стоят солдаты Российской армии. А с вами нужно обращаться строго и только лишь по Уставу. Потому что другие отношения с вами чреваты тяжёлыми последствиями. Причём именно для командиров. Ещё мой первый командир батальона подполковник Махаринский рассказывал нам такую байку…

Мои руки слегка подались вперед и ладони сжали в воздухе что-то мягкое, медленно притягивая к себе.

— Возьми солдата за уши, закрой глаза и поцелуй его прямо в лоб. Затем открой свои верные очи и посмотри, что же ты поцеловал. И увидишь ты там большую солдатскую задницу! Объясню суть этой притчи коротко и понятно: «Куда солдата ни целуй, а везде у него жопа!». Странная конечно анатомия получается, но в жизни эта формула очень даже… хэк… верная.

Увлекшись житейскими афоризмами, я слишком поздно заметил изготовившегося к своему коронному трюку Полуничева. Ситуация оказалась почти безвыходной. Я был слишком близко от него, когда он резко и сильно харкнул. Моя правая нога уже выносилась вперед и неминуемо ботинок должен был поймать его смачный плевок. Но восемь с половиной лет армейской службы прошли недаром и инстинкты сработали как нужно. Правый ботинок приостановил свое движение вперед, пропуская солдатские сопли и слюни, затем плавно повернул вправо, потом уже влево, стремительно набрал скорость и носком вонзился во что-то хрупкое и ценное… А краткое восклицание «Хэк!» лишь сопроводило мой удар совершенно непроизвольно…

Как у заправского танцора, мой корпус принял прежнее положение, поднятые в невольном взмахе руки вернулись на свое место, а нога продолжила движение дальше и подошва… То есть наступила туда, куда и было первоначально нужно. До правого фланга строя я прошествовал уверенно и медленно, так и не произнеся ни слова, потому что тишину ночи разорвали истошные вопли.