Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

Ответ был весьма достойным военного водителя:

— А я думал, что она высохла… Или промёрзла… Бывает…

Я уже откровенно злился по поводу очередной солдатской безалаберности, но услышанное равнодушное «Бывает» меня рассмешило… Раз они уже привыкли к таким неприятностям, то и нам можно особо не горевать…

До трассы было несколько сот метров и мы могли наблюдать за мчащимися по ней редкими автомобилями в просвете между деревьев, нависающих над нашей узкой дорогой. Вскоре там впереди быстро промелькнул наш Урал, которому, видимо, надоело ждать у моря погоды, то есть нашего появления на трассе… И вот он самостоятельно помчался в родную роту со столь драгоценным грузом. Иного от прапорщика Меркулова ждать не приходилось… Да и его «помощь» мне не требовалась…

От вынужденного безделья сами собой зачесались руки и мы тут же нашли им вполне достойное занятие — стали стрелять из бесшумных стволов по различным предметам… Теперь уже темнело по-настоящему и нам следовало поторопиться…

— Эй! Нэ стрэлай! — донесся издалека старческий крик.

Мы выпустили ещё пару пуль по фарфоровым изоляторам на столбе и крик из-за лесопосадки повторился. Направление нашей стрельбы было другим и пули летели вправо… Но упрямый старик опять выражал своё недовольство…

— Он метрах в ста от нас. — усмехнулся Бычков, возвратившись из посадки, куда он ходил на доразведку обстановки. — Пасёт там коров… Ну, и орёт без причины…

Любимое наше военное развлечение уже не приносило столько радости и азарта… Стрельба затихла…

Башенный стрелок, выйдя ещё раз в радиоэфир, всё же указал точное наше местоположение и боевая машина пехоты свернула с трассы именно в наш проулок. Через пять минут наш бронетранспортёр с помощью буксировочного троса выбрался из липкого плена на твёрдую землю. Все переживания остались позади.

К роте мы подъехали уже затемно. Урал с блоками почти разгрузили. Мои добытчики потащили кровать, фанеру и чугунину в палатку, где контрактник Молоканов занимался с молодёжью по плану расписания роты. Оружие они уже почистили и сдали в ружпарк, а к моему приходу добросовестно вникали в суть требований воинских Уставов. Что ж… Дело это хорошее… Можно сказать, даже полезное и я не стал им мешать в постижении мудрых военных истин…

Чтобы не терять время попусту, в нашу палатку был вызван «дедушка» Антонов, который считался мастером на все руки. Ему продемонстрировали чугунную плиту с целенькими кольцами, после чего наиважнейший вопрос прозвучал лаконично и прямо в лоб…

— Смогёшь?

Дембель по-крестьянски почесал затылок и начал жаловаться на свою тяжелую жизнь: полное отсутствие цемента, нехватку кирпичей, а также недостаток глины и песка…

— Понимаешь… — начал объяснять я. — Мне сейчас нужна одна, но очень хорошая печка… Которая сможет обогревать всю нашу палатку. Чтобы не мучиться с заготовкой дров на две буржуйки… Так что выручай…

Но Антонову, судя по его сумрачному виду и крайней немногословности, было глубоко наплевать на бытовые неудобства, которые испытывают молодые товарищи. Пришлось напомнить ему, что именно я записал фамилию «Антонов» в самую первую отправку, что мы с командиром роты всегда закрывали глаза на его залёты. Пусть и небольшие, но всё же имевшие место… И на его счету не появилось пока что ни одного «крестика»…

Но «старче» упорно молчал, а я пребывал в странном недоумении…

Может быть, этот солдат не хотел что-либо делать лично для меня и первой группы из-за чувства всеобщей солидарности с остальными старослужащими?.. Ведь старослужащие откровенно недолюбливали замучившее их командование… Может, он испытывал ко мне личные претензии за то, что я не дал ему изрубить на дрова его персональную двухярусную тумбочку?.. Которую я затем ещё и конфисковал у него для собственных командирских нужд… Но ведь тогда все дембеля моей группы, которые переехали на оставшиеся им несколько недель в третью палатку, практически в щепку искромсали топором свои ящики из-под личных вещей. То ли из лени принести дров с мороза, то ли из элементарной вредности, так как нам очень была нужна разнокалиберная тара для укладки всевозможных боеприпасов. К сожалению, мы с Иванычем прошляпили этот процесс умышленного уничтожения военно-деревянного имущества, произошедший в одни сутки. Но всё же высокую тумбочку, к которой уже протянулись их загребущие ручки, мне удалось спасти… Оторванную дверцу прикрутили заново и теперь в ней хранилось моё командирское имущество…