Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1

Остальные же двадцать разведчиков, включая и экипажи, поместились в наших двух бронетранспортёрах. Я улёгся в спальном мешке на левом заднем сидении, правда поджав в коленях ноги. Поскольку места имелось не очень-то и много… За невысокой перегородкой, то есть на параллельном сиденье обустроился Шумаков, а прочие наши подчинённые завалились прямо на полу. Жизненного пространства внутри БТРа хватало всем…

Какое-то время я ворочался на короткой и узкой лежанке… Надо мной в задней стенке негромко шумел вентилятор печки и вскоре стало совсем тепло. Это водитель решил смилостивиться над нами… Или же опять хотел реабилитироваться перед командованием за свои утренние залёты… Как я и пообещал доброй тётке в оранжевом жилете, он так и не был наказан…

Прошло минут пять. Негромкие разговоры бойцов постепенно затихли и все погрузились в сон. Какое-то время вокруг БТРов даже ходил наш часовой и сквозь наплывающую дремоту я слышал его дежурное покашливание… Затем уснул и я.

Погода утром оказалась на радость хорошей: на чёрном небе ярко мерцали звёзды, ветра не было абсолютно, а далёкий горизонт чётко обозначил себя узенькой полоской ранней зари. Мы ещё затемно позавтракали сухим пайком, практически не вылезая из нагретого нутра бронетранспортёров. Да и синеватый свет небольших плафонов помогал нам быстро расправиться с холоднющими консервами… От вчерашнего, то есть почти королевского ужина у нас остались лишь приятные воспоминания. Да несколько кусочков мягкого гражданского хлеба… Но тоже ненадолго, поскольку солдаты умяли их очень быстро.

Когда водители завели двигатели БТРов, чтобы хорошенько прогреть их перед дальней дорогой, а кое-кто из разведчиков выбрался наружу покурить… В кабине Урала проснулись начвещ и его «рулевых дел мастер». Такой цирковой эквилибристики мы ещё не наблюдали… Сначала распахнулись обе двери и в противоположные стороны полезли два скрюченных тела…

Теперь-то мы хорошо видели… Что в кабине Урала были подвешены обыкновенные санитарные носилки. И военная ночлежка оказалась двухъярусной. Водитель, который считался хозяином грузовика, спал внизу на своих штатных сиденьях. А начальник вещевой службы прикорнул на носилках… А может и наоборот… Ведь именно начвещ являлся старшим машины… Как бы то ни было, но у них обоих имелось очень ограниченное пространство для сна: сантиметров по тридцать пять или сорок в высоту… Да и в длину-то, так сказать, не Божья благодать!.. То есть не очень то и вытянешься… Наверное, спали они оба в одинаково неуютно, то есть далеко не комфортных условиях…

И скорей всего головами в разные стороны… Потому что утром они выползали из своих спальных отсеков вправо и влево…

— Мороз и солнце! День чудесный!

Это знаменитое изречение классика русской поэзии бодренько продекламировал наш военный начвещ, довольно аккуратно выбравшийся наружу и сразу же оказавшийся на своих двоих. Перед этим он всё-таки умудрился совершить акробатический трюк: сперва открыть нараспашку дверь кабины и крепко ухватиться за край крыши, затем слегка подтянуться на руках и какое-то время корячиться в полусогнутом положении, медленно вытягивая наружу своё малогабаритное туловище… Пока ноги сами не повисли в нужном направлении… Всё остальное оказалось несложным делом техники!

Водитель Урала, хоть и обладал прозвищем Сказка, однако высоким слогом выражаться не стал… Его приземление оказалось не очень-то и удачным… Поэтому он употреблял вполголоса свои привычные фразеологические обороты… Со всеми суффиксами, аффиксами и чем-то ещё…

Мы подождали минут пять-десять и, как только движки набрали нужную температуру, сразу же тронулись в обратный путь. Подавляющее большинство Моздокских автовладельцев ещё спало и дорога была практически пустая. Утро становилось всё светлее, дорожное покрытие не доставляло нам особых хлопот и поэтому наша колонна без особого труда проехала через вечно небезопасный железнодорожный переезд, коварнейший зигзагообразный поворот… Ну, и тот злополучный перекрёсток, с которого и начались наши вчерашние «приключения».

В нескольких километрах за Моздоком мы ненадолго задержались на ВеВешном блок-посту, пока бдительный эМВеДешник старательно вчитывался в наши документы. У меня имелся лишь спецпропуск, одного вида которого оказалось предостаточно для успешного преодоления обоими БТРами этой «заставы». А вот у начвеща военного имущества, а значит и бумаг было поболе… Поэтому они забурились в утреннем полумраке в ворох белых листов, сосредоточенно складывая замёрзшими губами буквы в слова, затем что получится в строчки и даже в предложения… А я всё сидел на броне на своём командирском месте, мысленно ругался в адрес зимней погоды и очень неодобрительно всматривался в смутные контуры полевого лагеря ВеВешников, расположившегося в сотне метров от трассы.