— Оружие — в ружпарк! — командовал в темноте Пуданов. — Подъём — в семь утра!
После услышанного я был готов провалиться сквозь землю со стыда… Сразу же появилось чёткое объяснение… Тревога действительно имела место и весь личный состав вместе с командирами умчался занимать боевые позиции… А я проспал, как первоклассник!.. Стыд и срам!.. Позор и горе!.. Пепел на мои свежие седины…
— Ты чего тут с пистолетом делаешь? — спросил меня подошедший командир роты.
— А хрен его знает! — честно признался я. — То ли тревогу кричать! Я же вас за боевиков принял… То ли отстреливаться до предпоследнего патрона… Чего вы меня не разбудили?
— Да мы тебя толкнули один раз! — хохотнул ротный. — А ты спишь!.. Думали, что сам встанешь от шума… А когда я с автоматом забежал, то и будить не стал… Даже свет погасил…
Я естесственно по достоинству оценил заботу ротного:
— Спасибо, конечно… Но я тут чуть было инфаркт не заработал!.. Ночь, тишина… И вдруг вы такой оравой ломитесь!.. Хоть бы дневального оставили…
— А он и сидел в ружпарке… Запертый на ключь…
Но от слов Варапаева мне стало лишь чуточку легче…
— А я и не догадался туда заглянуть! — пробурчал я. — Я уже от двери догадался на ваши-то кровати посмотреть! Вроде бы нет никого из вас… Спросонок ни хрена не соображу… А что за тревога?
— Опять где-то рядышком мина долбанула! — ответил Иваныч, снимая обувь. — Или две… Завтра утром выясним…
А после рассвета про эти разрывы мин практически никто и не вспомнил. Был третий день отправки увольняемых домой… Так сказать, самый разгар… Не до вражьих мин было…
— Равняйсь! Смирно! — командовал майор Пуданов. — Пока… Я зачитываю фамилии… Для проверки…
Строй замер и в почтительном молчании внимал каждому слову ротного… Сегодня должны были получить долгожданные документы десять солдат, которые числились в четвёртой и пятой партиях. Среди них когда-то значились и Шумаков с Полуничевым… Однако вместо них в эту третью отправку были включены двое «везунчиков» из шестой партии…
— Так!.. Шумаков и Полуничев! — обратился командир роты к стоящим в строю старослужащим. — Ваши документы находятся у командира первой группы! То есть у старшего лейтенанта Зарипова! И увольнять вас он будет лично сам. Вы ему, кажется, задолжали какое-то физическое упражнение…
После этих слов я хлопнул себя по правому нагрудному карману, как бы проверяя наличие в нём двух военных билетов. Они были на месте. Но я всё-таки вынул их и развернул…
— Та-ак… Полуничев… Есть… Шумаков… Тоже имеется…
Я убрал военные билеты обратно в карман. Их обладатели упорно сверлили меня своими взглядами… Но я был непробиваем…
Показался командир батальона… И всё пошло уже по накатанной колее: поздравление комбата, солдатские крики «Ура-а-а!..», торжественный марш, построение роты на прежнем месте… И вручение документов…
Десять военных билетов вместе с предписаниями и проездными документами перекочевали из пудановских рук в мозолистые ладошки счастливых дембелей… И через минуту все они исчезли в неизвестном нам направлении… Даже те двое «везунчиков», на которых это досрочное увольнение свалилось очень неожиданно… Как снег с подтаявшей крыши…
А дальше первая рота стала работать по плану командира подразделения. И вместе с нею… Рядовые Шумаков и Полуничев… На выражение их лиц в данную минуту лучше было совсем не смотреть… Чтоб не заразиться пессимизмом и унынием на всю оставшуюся жизнь…
Но я и не собирался их разглядывать. Сегодня весь молодой состав группы был в полном сборе и следовало заняться чем-нибудь полезным да приятным. Чтобы не терять столь драгоценного времени. Дембеля конечно дембелями, но и о боевой подготовке забывать не следовало. Оружие было получено быстро и мы в походном порядке отправились в заросли меж холмов с РЛСками… Один час ушёл на военную топографию. Столько же — на минно-подрывную подготовку. И ещё два часа у нас заняло занятие по ТСП.
В 13.45 я вернулся уставший и голодный в родную ротную канцелярию… Где меня ожидала свежая сводка Совинформбюро…
— Представляешь! — обратился ко мне развеселившийся Иваныч. — Твои-то весь штаб уже обошли… Всех заместителей… И даже у комбата побывали…
Последние новости с фронта борьбы с дедовщиной обнадёживали… Такие солдатские манёвры для нас уже не являлись чем-то новым… Помнится, самый первый такой случай даже принёс ротному благодарность от комбата… Но… Власть-то поменялась… И ухо следовало держать востро…
Читать дальше
Однако, считаю, что автор излагает свои воспоминания, пропущенные через призму своего отношения к окружающим и личных оценок молодого старшего лейтенанта - командира разведгруппы специального назначения.
Много деталей не соответствующих действительности. Например, описание сопровождения колонны и последующей за этим гибели начальника разведки 166-й бригады не является достоверным. Каким образом разведотряд СпН был привлечен к сопровождению колонны, на каком основании привлечён и в связи с чем погиб майор - НР 166-й бригады, его радист и как капитан - помощник начальника НР получил множественные осколочные ранения от взорвавшегося выстрела из подствольного гранотомета, попавшего ему в разгрузку, описано совершенно не так как было на самом деле.
Думается, правды ради, можно сказать, что и роль начальника ОРО отряда Стаса Харина и его участие в мероприятиях с моей точки зрения сильно принижена. В том числе и в засаде на дороге, где "забили" водовозку с чеченским милиционером. Действия Стаса и все происходящее там я видел собственными глазами, хотя в книге это отрицается. Кстати, "броню" тогда мы оставили в поле, а не на блокпосту. Она была постоянно на связи и могла в любой момент подскочить к месту засады.
Радисты-разведчики в ходе выполнения задания входят в состав РГСпН и соответствующие документы оформляются в оперативном деле. Но автор считает, что за радистов командир группы не отвечает. Что в корне не правильно с любой стороны.
Несколько раз упоминается, что капитан Скрехин приносил и озвучивал расшифрованные радиограммы от Центра, хотя для этого ему бы необходимо было иметь шифроблокнот на выдаче как минимум, который однако штатно на задание получает как правило командир РГСпН. На практике капитан Скрехин мог, в отдельно взятом случае, так же получить шифроблокнот и взять на себя шифровку и расшифровку всего радиообмена разведотряда с Центром, если бы он подольше прослужил в 173-м и чувствовал себя посвободнее. А он прибыл на новое место службы только за несколько дней убытия на "боевые" в составе РОСпН. Кроме того содержание разведданных при шифровке все равно бы определялось в радиограмме командиром разведотряда СпН, а не капитаном Скрехиным.
Это не исчерпывающий список того, что не согласуется с моей памятью, а значит вполне вероятно, что и с памятью других участников описанного. Что можно списать наверное на давность и на то, что человеческая память у всех работает по разному.
Но в целом, повторюсь, для посторонних людей книга верно воспроизводит некоторые особенности работы подразделения спецназначения ГРУ во время первой чеченской войны.