— Да… Нет… Ничего… — вконец растерявшись, проговорил мой «слоновотелый» подчинённый. — Как скажете…
— Вот я и говорю! Разорвём и перетопчем! — при этом мне даже пришлось закусить изнутри щёку, чтобы не рассмеяться вслед за Бычковым.
— Так точно! — бодро доложил Молоканов, вернувшись в своё обычное состояние.
— Молодец! Хвалю! — поощрительно высказался я и подмигнул контрактникам, после чего повернулся к дембелям. — А вы в самый разгар сражения будете прикрывать наш тыл. Ясно?..
— Так точно! — глухо произнёс Шумаков. — Разрешите идти готовиться?
Его выдержка мне всегда импонировала, но отпускать я их не спешил.
— Подожди! Возьмёте по два боекомплекта, меховые варежки и белые подстилки от спальников. У кого из вас ночной прицел?
— У меня. — ответил Шум. — Тоже взять?
— Конечно! — сказал я. — Вот и всё! С песнями и гиканьем можете идти…
— Есть! — ответили два дембеля и пошли обратно к своему костру.
Их там поначалу встретили весёлыми подковырками да прибаутками, но через минуту среди дедушек наступило всеобщее уныние… Несколько любопытных голов даже оглянулось в мою сторону, но заметив меня мигом развернулись обратно…
— Ну, ты даёшь! — с улыбкой произнёс Пуданов, когда я вошёл в палатку. — У Молоканова чуть челюсть не отпала…
— Он уже подобрал её! — рассмеялся я. — А видел, как у Нагибина руки затряслись?! Аж котелок выпал?..
— Да они даже не дойдут до места засады… — предположил Мишаня. — Инфаркт схватят…
— Ничего-ничего-о-о!.. — хорохорился я, усевшись у печки. — Спишем на боевые потери! А то ишь ты!.. Расслабились тут!.. Пусть хоть в крайнюю засаду сходят с молодыми…
На мой чисто командирский взгляд присутствие двух «борзых» дембелей в тыловом дозоре сыграет очень положительную роль в становлении мужского характера и бойцовских качеств у молодых разведчиков, которые будут находиться на передних боевых рубежах… Да и мне следовало держать своё слово… Ведь я же пообещал дембелям, что обязательно возьму их с собой на боевое задание… Хоть они и намекали про «случайный» выстрел в мою спину, но мне было плевать… Пусть сидят в тыловом дозоре… Сзади… То есть как раз за моей спиной.
После обеда все молодые бойцы завалились дружно похрапеть. Прилёг и я… Ведь рабочий график у нас всех был крайне насыщенный… К тому же и трудиться приходилось в основном по ночам… Поэтому крепкий и здоровый сон нам абсолютно не мешал наслаждаться боевыми буднями…
В 18 часов нас разбудил дневальный и начались уже привычные сборы в очередной военный поход по вражьим тылам да неприятельским коммуникациям. Молодёжь экипировалась без лишней суеты и спешки, уверенными движениями подгоняла амуницию и облачалась в белые маскхалаты… Нагрудники теперь надевались на горное обмундирование и только после этого наступал черёд зимней маскировки…
А снаружи рядом с бронёй стояли два дембеля — Нагибин и Шумаков. Они не проявляли никакого энтузиазма по поводу предстоящего выезда и соответственно вели себя очень пассивно… Словно уже обречённые на заклание жертвы… Пришлось их даже слегка взбодрить…
— Ну, и чего вы пригорюнились? — я даже похлопал их поочерёдно по плечу. — Идёте в тыловом дозоре! Почти последними в походном порядке…
— А почему «почти последними»? — насторожился Гиббс. — За нами кто-то ещё будет идти?..
— А за вами будет находиться целая разведгруппа майора Пуданова! — с усмешкой ответил я. — Наше прикрытие… На блокпосту…
Оба дедушки грустно вздохнули, а я пошёл застраивать группу для предкрайней проверки… Перед погрузкой на боевые машины…
А крайняя проверка произошла уже на первом блокпосту, когда мы в 19.30 высадились с БМПешки. Как обычно показывают в художественных кино, каждый боец попрыгал на месте, чтобы убедиться в том, что у него ничего не звенит или бренчит… Но в этом плане всё было в порядке. Всю мелочь уже давным-давно выложили… Только под их подошвами противно хлюпала жидкая грязь.
Затем я уточнил новые радиосигналы со старшими троек и с Пудановым… Рядом с ротным сейчас стоял начальник блокпоста, с которым Иваныч уже успел хорошо сдружиться… Что было неудивительным, учитывая общие интересы… Пехотный командир уже столько дней слышал о наших засадах, но так и не видел ни разу то, как же именно разведгруппа спецназа выходит ночью на задание… Что ж… Сегодня ему однозначно повезло…
«Дай Бог, чтоб он увидел наше возвращение…» — подумал я, оглядывая напоследок своё войско…
Читать дальше
Однако, считаю, что автор излагает свои воспоминания, пропущенные через призму своего отношения к окружающим и личных оценок молодого старшего лейтенанта - командира разведгруппы специального назначения.
Много деталей не соответствующих действительности. Например, описание сопровождения колонны и последующей за этим гибели начальника разведки 166-й бригады не является достоверным. Каким образом разведотряд СпН был привлечен к сопровождению колонны, на каком основании привлечён и в связи с чем погиб майор - НР 166-й бригады, его радист и как капитан - помощник начальника НР получил множественные осколочные ранения от взорвавшегося выстрела из подствольного гранотомета, попавшего ему в разгрузку, описано совершенно не так как было на самом деле.
Думается, правды ради, можно сказать, что и роль начальника ОРО отряда Стаса Харина и его участие в мероприятиях с моей точки зрения сильно принижена. В том числе и в засаде на дороге, где "забили" водовозку с чеченским милиционером. Действия Стаса и все происходящее там я видел собственными глазами, хотя в книге это отрицается. Кстати, "броню" тогда мы оставили в поле, а не на блокпосту. Она была постоянно на связи и могла в любой момент подскочить к месту засады.
Радисты-разведчики в ходе выполнения задания входят в состав РГСпН и соответствующие документы оформляются в оперативном деле. Но автор считает, что за радистов командир группы не отвечает. Что в корне не правильно с любой стороны.
Несколько раз упоминается, что капитан Скрехин приносил и озвучивал расшифрованные радиограммы от Центра, хотя для этого ему бы необходимо было иметь шифроблокнот на выдаче как минимум, который однако штатно на задание получает как правило командир РГСпН. На практике капитан Скрехин мог, в отдельно взятом случае, так же получить шифроблокнот и взять на себя шифровку и расшифровку всего радиообмена разведотряда с Центром, если бы он подольше прослужил в 173-м и чувствовал себя посвободнее. А он прибыл на новое место службы только за несколько дней убытия на "боевые" в составе РОСпН. Кроме того содержание разведданных при шифровке все равно бы определялось в радиограмме командиром разведотряда СпН, а не капитаном Скрехиным.
Это не исчерпывающий список того, что не согласуется с моей памятью, а значит вполне вероятно, что и с памятью других участников описанного. Что можно списать наверное на давность и на то, что человеческая память у всех работает по разному.
Но в целом, повторюсь, для посторонних людей книга верно воспроизводит некоторые особенности работы подразделения спецназначения ГРУ во время первой чеченской войны.