Алексей Садиленко - Мстители

Ребята с благодарностью смотрели на «москвичку», как они между собой называли девушку. Но разве ей этого было достаточно! Ей хотелось испытать себя на настоящем, трудном деле. Она не знала, что командир с политруком просто берегли ее, не спешили посылать на задания.

Аня стала завидовать даже Шуре, которая обосновалась в группе радистов и регулярно, наравне с опытными специалистами несла радиовахту. А тут еще сам командир подрывников ушел на задание и целый месяц пробыл где-то под Новозыбковым.

Эшелонов он, правда, не подорвал, но зато вместе с группами Халиулина и Быстрова разгромил крупный гарнизон в райцентре Гордеевка и привез тонн пять отличной поваренной соли, нехватку которой давно ощущали не только во всех окружающих селах, но и в самом соединении.

В лесах, между тем, стало тревожно.

Вокруг партизанского района все сильнее сгущались тучи. Давно все населенные пункты, окружающие лесной массив, были наводнены карателями. На севере, где базировались белорусские бригады, вторую неделю шли тяжелые бои.

Напряжение нарастало и в Черниговском соединении. Дня не проходило, чтобы не вспыхнуло сражение на одной из застав. Видно, фашисты вели усиленную разведку боем.

Неудачно окончилась попытка Балицкого подорвать большой железнодорожный мост у Белынковичей. Партизан обнаружили раньше времени, на помощь охране моста успело подойти подкрепление. Гриша Балицкий был тяжело ранен — пришлось отступить…

Самолеты карателей налетали звеньями, эскадрильями, в одиночку. Но, скрытые густыми, вековыми деревьями, партизанские отряды почти не несли потерь от бомбежек. Бомбы попадали только в стоявшую у ручья, на отлете, старую баню. Ее топили специально, чтобы она побольше дымила.

Эту «операцию» поручили хромому деду Панасюку. Дед был очень горд, что и ему нашлось «солидное» дело. Ночью он заготовлял топливо и разное гнилье, «заряжал» баню, а возле нее еще устраивал два — три костра. С рассветом зажигал их и забирался в заранее отрытое укрытие в полукилометре от бани. Сидя в блиндаже, Панасюк аккуратно считал и записывал, сколько и каких бомб вбрасывали задень на его «объект» фашистские летчики, а вечером приходил с докладом в штаб.

— На одного меня, — говорил он, посмеиваясь в усы, — гитлеровские летуны в день скидывают чуть не вагон бомб, а мне хоть бы хны. Вот так-то…

Каратели же думали, что дым идет от лагерных костров, и еще долго продолжали обрабатывать с воздуха обнаруженный «объект», пока, наконец, прямое попадание не разнесло баню вдребезги. Но Панасюк приспособился разводить костры — «объект» продолжал действовать.

Спустя некоторое время гитлеровцы подтянули артиллерию, начался нудный, систематический обстрел леса. Артиллеристы били наугад, ущерба лагерю не наносили, но некоторым слабонервным портили-таки кровь.

Часто среди партизан возникали споры, сколько бомб и снарядов выбросили фашисты в «трубу».

— Считай точней! — смеясь, говорили они Панасюку. — Это твой особый счет, ну вроде как ты склад немецкий с боеприпасами подорвал.

Прошло немного времени, и у Черниговского соединения начались затяжные бои с карателями. Несмотря ни на какие потери, пьяные фашистские солдаты продолжали штурмовать лес.

Почти все партизаны были на линии обороны, в лагере оставались только штаб, санчасть да всякие хозяйственные группы.

Как-то поздно вечером пришли в землянку политрук подрывников Цимбалист и бородач Жора Артозеев. Торопливо ужиная, они обсуждали новое задание.

Чтобы задержать продвижение карателей, надо было за одну ночь заминировать старый хутор и большую просеку. В землянке же подрывников в этот час никого не было, все «в разгоне», даже командир вторые сутки вместе с Васей Коробко где-то минировал подходы к лагерю. Трудно. Двоим за ночь не управиться.

Цимбалист задумчиво посмотрел на Аню, приткнувшуюся в уголке возле Софьи Иосифовны, потом медленно, веско проговорил:

— Ладно, Жора, хутор заминирую я с Аней, а ты дуй на просеку — там один управишься.

— Добро! — повеселев, проговорил Артозеев и тоже повернулся к Ане. — Вот и твой час настал.

— Что с собой брать? — тотчас опросила девушка Артозеева. Ответил ей Цимбалист:

— Бери пол-ящика тола, он ведь последний, ну, и механических взрывателей побольше. Заряды надо делать небольшие, но зато натыкать их почаще. Попробуем до утра установить штук с полсотни.

Через полчаса политрук и Аня вместе с тремя молодыми партизанами ехали лесной дорогой к хутору, а спустя еще минут двадцать приступили к минированию. Высокий полноватый Иван Алексеевич Цимбалист до войны был директором школы, старшим лейтенантом запаса — сапером. Минно-подрывное дело знал в совершенстве. С ним рядом работалось легко и споро.