Павел Цупко - Торпедоносцы

— Ну-ну? Вот здорово! Молодцы лекари! А летать он будет?

— Этого они сказать не могут. Но жизнь Александра спасена.

В кубрике произошло движение. Все бросились к столику дневального, склонились к телефонной трубке.

— Что там? — поинтересовался капитан Мещерин.

— Приказ Сталина. Кенигсберг взят!

— Ура-а-а! — взорвалось в кубрике, Когда радость поутихла и летчики разошлись по кроватям, к Мещерину подошли Башаев и Репин.

— Товарищ капитан, разрешите по личному вопросу? — начал Репин.

Константин Александрович оглядел летчиков, их необычайно серьезные лица. Держались оба стеснительно.

— Хм! Вдвоем по личному? Обращайтесь!

— У нас… — замялся младший лейтенант, — В общем, так! Скоро будет семьдесят пять лет со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Мы с Димой хотим вступить в ряды ВКП(б). Устав партии изучили. Программу признаем. Просим рекомендовать.

Несколько мгновений Мещерин рассматривал юношей, и его строгий взгляд потеплел, угрюмые складки на лице расправились. Репин заметно волновался, его прямой без единой морщинки лоб покрылся испариной, в серых глазах застыло ожидание, губы сжаты. Крутолобый Башаев держался спокойнее, но по наклону головы и по тому, как он жевал кончик уса, было видно, что тоже взволнован.

— Как коммунист, — сказал капитан, — я ваше решение одобряю. Только хочу напомнить вам, что член партии всегда добровольно отдает себя туда, где всего труднее, выгод не ищет.

— Мы это знаем. Мы всегда готовы идти туда, куда прикажет партия. Для народного, дела.

— Прошу, Иван Петрович, и вас, Дмитрий Кузьмич, садиться. Побеседуем…

После падения Кенигсберга гитлеровское командование почувствовало близкий крах своей военной машины. На оборону фашистской столицы оно спешно стягивало все, что можно было наскрести в Германии, вплоть до полицейских и охранных войск. Но особую надежду ставка Гитлера возлагала на переброску из Курляндии и с Земландского полуострова своих самых верных частей. Интенсивность морских перевозок продолжала возрастать.

На совещании командиров соединений и частей авиации флота генерал Самохин поставил боевую задачу: всеми наличными силами резко усилить блокаду подходов к военно-морским базам и портам Пиллау, Либава, Виндава и Циммербуде, постоянными ударами с воздуха, ослаблять их оборону, уничтожать плавсредства и оборудование, срывать любые попытки эвакуации фашистских войск морем.

Авиаторы немедленно приступили к выполнению ответственной задачи: было значительно увеличено количество минных постановок ночью у этих баз, велось систематическое воздушное наблюдение.

Воздушный разведчик обнаружил недалеко от Либавы сильно охраняемый транспорт водоизмещением полторы тысячи тонн. Размеры транспорта были сравнительно невелики, но почему такой сильный эскорт? Чтобы разузнать все поточнее, командование послало на доразведку Борисова.

Спустя несколько минут его экипаж был уже в воздухе. Противника обнаружили довольно быстро, о чем сразу же сообщили в штаб полка.

Оттуда сообщили, что ударная группа вылетела.

Время шло. Борисов держался на видимости конвоя, а торпедоносцев все не было. Более того, Демин никак не мог установить с ними прямую радиосвязь. Экипаж нервничал.

Только через час радиостанция штаба ВВС флота передала:

— Будете работать с «Соколом» Пять! Обеспечьте наводку!

«Сокол» Пять — это позывной Владимира Фоменко, замкомэска первой эскадрильи. Борисов тотчас связался с ним, и спустя четверть часа вражеский транспорт отправился на дно.

На аэродроме выяснилось, почему на конвой была направлена другая группа.

…По пути к цели первая ударная группа встретила одинокий транспорт, и ведущий приказал Башаеву потопить его. Топмачтовик вышел в атаку и напоролся на такой ливень огня, что был подбит, загорелся и совершил посадку на воду. Экипаж успел выскочить из тонущего самолета и пересесть в надувную лодку.

Через несколько минут такая же участь постигла и экипаж Репина. Ведущий тоже атаковал неудачно: торпеда прошла под днищем транспорта, не задев его. Казавшийся беззащитным транспорт был хитроумной ловушкой: немцы замаскировали под торговое судно плавучую батарею и ловко подсунули ее нашим.

Но трагедия на том не кончилась. Для спасения летчиков из Швентойи подошли два наших торпедных катера. С помощью истребителей, барражировавших над лодками, они разыскали экипажи торпедоносцев, подобрали их и двинулись к своей базе. Их охраняло звено Ла-5.