Павел Цупко - Торпедоносцы

— Пора, Миша! — предупредил Рачков и подал команду; — Лево на борт! Пошли на берег. Надо проскочить между батареями у деревень Мазирбе и Колка, посмотри на карту. Нас, конечно, наблюдатели увидят, сообщат «фоккерам». Они — сюда, а мы — туда! Хорош план, Миша?

— Утверждаю! — оживился Борисов. Ему было приятно, что его мысли совпали с предложением штурмана.

Несложный маневр — Башаев перевел машину в левый пеленг, и оба самолета со снижением устремились к высокому берегу. Вот его неровная полоска уже осталась позади: прижимаясь к земле, самолеты мчались в глубь полуострова на максимальной скорости. Перед глазами летчиков стремительно проносились извилистые нити ходов сообщений и траншей, полудужья окопов и овалы батарейных позиций, редкие хуторские домики, бросившееся врассыпную стадо черно-белых коров, снова окопы и позиции зенитных пушек с бегающими между ними солдатами в серо-зеленых шинелях. Сотрясая окрестности могучим ревом, самолеты углублялись в стан врагов, и те от неожиданности и страха шарахались по щелям.

Рачков метался по кабине между иллюминаторами, сверяя местность с картой, — ждал намеченный ориентир — изгиб дороги, от которого намеревался повернуть группу к морю, а его все не было. Дорога появилась внезапно. Она терялась за густыми посадками деревьев, но штурман узнал ее и крикнул:

— Разворот влево! Курс сорок пять! Упреждение полдлины вправо. Скорость своя — сто восемьдесят миль в час!

— Понял, Ильич!.. Дёма! Не проморгай истребителей! Следи!

— Есть, командир!

Белесая полоска воды у горизонта появилась за зеленым травяным полем незаметно. Еще раньше летчик увидел дымы и силуэты судов.

«Молодец, Рачков! Вывел что надо!»

— Демин! Где истребители?

— Пока не видно, командир! Над конвоем небо чистое!

Расчет командира группы оказался точным; немцы не ожидали появления советских торпедоносцев со стороны берега и потому походный строй-ордер не изменили, продолжали идти прежним курсом.

— Внимание! Я — Двадцать седьмой! Наша цель — «шеститысячник»! — скомандовал ведомому Борисов. — Как поняли? Атака!

— Вас понял! Выполняю! — ответил Башаев и запел:

— Волга, Волга, мать родная…

Топмачтовик, все время летевший рядом с командиром, резко увеличил скорость и сразу вышел вперед. Спустя несколько секунд нос его машины засверкал огнями; он обрушил град пуль на быстроходную десантную баржу, пробивая путь следовавшему за ним Борисову.

Ошеломленные, немцы все еще не открывали зенитного огня, и Михаил спокойно, как на полигоне, выполнял команды боковой наводки штурмана. Но летчик не мешкал, спешил: атаки торпедоносцев весьма скоротечны. Самолет за минуту пролетает больше пяти километров. Сбрасывание торпеды производится в среднем за шестьсот — четыреста метров от цели. Поэтому самолет находится на боевом курсе всего пятнадцать-двадцать секунд! За эти считанные секунды надо успеть сделать многое: прицелиться поточнее и нанести удар, то есть сбросить торпеду.

Борисов хладнокровно выдержал элементы атаки, и когда слева от его машины промелькнул вздыбившийся над водой тупой, будто обрубленный, нос БДБ, поднятый взрывом башаевских бомб, подождал несколько секунд и плавно утопил кнопку на штурвале — сбросил торпеду, двинул вперед до отказа секторы газов и тут же нажал вторую кнопку — ударил из пулеметов по баку транспорта, где шустрая артиллерийская прислуга успела развернуть пушки и открыть стрельбу в упор. Еще секунду спустя Михаил свалил машину в крен, стал отворачивать вправо, намереваясь испытанным приемом проскочить между кораблями охранения, В этот самый миг глухой удар потряс торпедоносец, с приборной доски брызнули стекла, над головой в горгроте — остекленной крышке кабины — разверзлась огромная дыра и через нее с шипением вырвался воздух.

Борисов оцепенел. Но моторы не изменили своего напористого ровного гула, самолет тоже летел устойчиво, скорость его не падала, и летчик быстро справился со своим неприятным состоянием. В поле зрения попал бешено стреляющий по самолету тральщик. Стиснув зубы, Михаил довернул машину правее, поймал корабль в прицел, полоснул по нему пулеметной струёй с кормы до носа и проскочил над мачтами, едва не задев их. Рядом с самолетом густыми потоками неслись зеленые и красные огоньки трассирующих снарядов и пуль. Но с каждой секундой количество их редело, а потом и вовсе пропало.

— Вырвался! — Борисов вытер пот, застилавший глаза, и огляделся.