Николай Сташек - Через все испытания

Люсе он о дне приезда не сообщал. «Пусть наша встреча будет для нее сюрпризом», — думал он, лежа на верхней полке в темноте с открытыми глазами.

«А не окажется ли семейная жизнь помехой службе? — размышлял Михаил, но тут же сам себе отвечал: — Почему помехой? Вон капитан Дудкин. Лучший преподаватель. В этом году перешел на третий курс заочного факультета военной академии. А какая семья счастливая! Жена его выглядит так молодо — не верится, что мать двоих детей: восьмилетнего, всегда опрятно одетого школьника и очаровательной синеглазой дочурки лет четырех. Нет, — прошептал Михаил, — хорошая семья не может быть помехой в службе, она, скорее, опора». С этой мыслью и заснул Горновой под мерный перестук колес. Разбудили его голоса попутчиков. Старик в железнодорожной форме доказывал мужчине средних лет, что наша страна должна быть в полной готовности к схватке с врагом, что империалисты только для того и выпестовали Гитлера, чтобы на нас направить удар фашистской Германии.

— Да вы понимаете, уважаемый гражданин, что мы имеем с Германией договор о ненападении, — решительно возражал мужчина. — Но это не все. Главное в том, что пролетариат планеты не допустит нападения на первое в мире социалистическое государство. Для чего тогда Коминтерн? А Тельман и компартия Германии разве слабее какого-то ефрейтора и его оголтелой клики? Бросьте такие разговорчики, папаша!

— Вы не в меру кипятитесь, молодой человек. Я вас понимаю. И помню о Коминтерне и в силу компартии Германии, в ее авторитет верю, перед товарищем Тельманом преклоняюсь. Но путь фашизму, вскормленному мировым империализмом, преградить они уже не в силах. Чуть ли не по всей Европе расползается коричневая чума. Империалистические боссы не собираются ее останавливать. Их задумка — на Восток направить агрессию. Так что схватки с фашизмом нам не избежать.

Миша понимал, что гораздо ближе к истине железнодорожник, который, будто подслушав его мысли, спросил:

— А как вы думаете, товарищ военный?

— Согласен с вами, папаша.

— Вот, — торжествующе воскликнул железнодорожник. — Военному виднее.

Отвернувшись к стенке, Михаил тем самым показал, что принимать участие в дискуссии не намерен. Вскоре он снова уснул, а когда проснулся, мужчины в спортивной форме, спорившего со стариком, уже не было. Вместо него сидела молодая женщина с ребенком. А железнодорожник стоял в коридоре у окна.

Михаил спрыгнул с полки, тоже вышел в коридор.

Старик все еще не мог успокоиться:

— Видали пацифиста? Договорился до того, что надо выступать против всякой войны. А разве можем мы сидеть сложа руки, когда творится такое? Попробуй пойми, что за человек… Кажется, подъезжаем. Вот она, милая Одесса.

Не задерживаясь на привокзальной площади, Миша поспешил к матери, теперь уже работавшей в исполкоме пригородного района. Мать ждала его. Не зная, каким поездом приедет, все же утром побывала на вокзале, а теперь томилась у подъезда. Все не могла представить, как выглядит ее Мишенька в форме командира. А вот и он. «Вылитый отец», — подумала, увидев стройного, подтянутого лейтенанта, и, подбежав, прижалась к его груди.

— Мишенька, сыночек, — шептала мать. — Приехал… А к нему уже тянулись загорелые, крепкие руки Вари. Рядом стоял Витенька, ее пятилетний сынишка.

Варя, смуглолицая, веселая, с тяжелой косой по пояс, озорно сверкнула глазами:

— Мама, гляди, красавец какой! Невесту бы ему, одесситку. Или есть уже? Имей в виду, без смотрин женить не будем.

День прошел в непрерывных разговорах, а к вечеру Миша несколько раз порывался убежать, не объясняя причин. Мать понимала сына. С чуть заметной улыбкой спросила:

— К Белецким? Как-то встретила возле исполкома Антона Ефимовича. Ждут тебя там очень. Люся в аспирантуре, обещала я зайти к ним, да не собралась. Будешь у них — извинись… А может, сынок, сегодня никуда не пойдешь? Отдохни с дороги.

Миша согласился.

Разговоры не затихали до глубокой ночи. Рассказала мать и о том, как похоронила Ваню, проводила на дальневосточные рыбные промыслы Сашу.

— Хорошо, хоть Варя со мной, — улыбнулась дочери. — Замечательный муж у нее. Жаль, не встретишь. Ушел их сухогруз за границу. Месяца на три.

На следующий день Миша отправился к Белецким. Выйдя из трамвая, осмотрелся и увидел… Люсю. «Она ехала вместе со мной», — подумал он и, перебежав улицу, размашисто пошел за удалявшейся девушкой. Поравнявшись с ней, замедлил шаг. Она, почувствовав на себе взгляд, повернулась.