Хаджи-Мурат Мугуев: Рассказы разных лет

Фронтовики из колхоза «Ключи Берлина» приехали на десяти тачанках, украшенных цветами, красными лентами и переплетенной в венки зеленью. В гривы коней были вплетены яркие полевые цветы. На двух передних тачанках ехали музыканты, сидевшие на остальных пели вперемежку то фронтовые, то казачьи песни. Тачанки окружали конные. Вся эта процессия с пением, свистом, хохотом и прибаутками, пыля и грохоча колесами, ворвалась в станицу. Впереди кавалькады на красивом рослом жеребце скакал молодцеватый, чубатый казачина лет двадцати шести, вся грудь его горела отличиями. У остальных всадников, как и у тех, что сидели в тачанках, было тоже немало наград, сверкавших под горячим кавказским солнцем.

Скакавший впереди казак поднял руку и, словно стоя перед взводом, скомандовал: «Ша-а-гом!» И все: и конные, и тачаночные, сдержав лошадей, сразу же перешли на шаг.

«А не забыл еще строевой выучки», — улыбнулся капитан, с удовольствием узнавая в статном молодце своего боевого друга и товарища старшину Петра Середу. Бывший старшина ловко осадил коня и, соскочив с седла, подошел к гостям из города, поздоровался с ними, а затем не без удивления оглянулся на эскадрон и стоявший на правом фланге оркестр. И вдруг лицо его вытянулось, глаза удивленно раскрылись. В следующую же минуту он рванулся с места, расталкивая толпу, бросился к Сомову и крепко обнял пригнувшегося к нему с седла капитана. Но тут прозвенел звонок, и секретарь райкома, взойдя на трибуну, поднял руку…

— Потом, Петро, после митинга, — целуя старшину, сказал Сомов и отъехал к своему эскадрону.

Секретарь райкома сказал короткую, деловую речь. Он поблагодарил колхозников станицы и хутора за честную, добросовестную работу и, поздравив их с высокой правительственной наградой, стал читать список награжденных за высокий урожай.

— …Присвоить звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот» председателю колхоза… — читал секретарь, и капитан видел, как лица слушавших людей насторожились, как все глядели на старого и на молодого Середу. Ведь оба они были председателями двух соревновавшихся между собой колхозов.

Секретарь сделал паузу, посмотрел на затихшую толпу и коротко докончил:

— «Ключи Берлина» Петру Афанасьевичу Середе.

«Яйца все-таки учат кур!» — невольно подумал Сомов, глядя, как секретарь райкома, пожав руку, передал бывшему старшине футляр с наградами.

Оркестр заиграл марш. Середа и секретарь крепко расцеловались. Фотокорреспонденты защелками «лейками». Капитан глянул на старого Середу. Казак что-то кричал, аплодируя кланявшемуся по сторонам сыну. По радостному лицу отца было видно, что сейчас он забыл о соревновании и о том, что его сын выходил победителем, и о буксире, которым сын шутливо пугал отца. Старик любовно заглядывал в лицо сыну и немилосердно похлопывал его по плечу. Секретарь райкома снова поднял руку. Все стихли.

— Указом Президиума Верховного Совета СССР… присвоить звание Героя Социалистического Труда…

Стало так тихо, что было слышно, как скрипел и подламывался плетень под висевшими на нем людьми.

— …Афанасию Евстигнеевичу Середе, председателю колхоза «Заветы Ильича», добившемуся на отдельных участках своего колхоза высокого урожая пшеницы…

Оркестр снова заиграл марш, и капитан увидел, как молодой Середа, обхватив шею отца, сильно и смачно поцеловал его в губы.

— Качать обоих! Качать героев! — крикнули из толпы.

В этой веселой, шумной, взбудораженной толпе перемешались и молодежь, и старики… фронтовики из «Ключей Берлина», их отцы и безусая молодежь из станицы.

Одинаково шумно и весело они приветствовали друг друга, радуясь победе общего труда над этой плодородной, но своенравной землей. Тут уже не было ни соревнующихся, ни тех, кого надо было брать на буксир. Одной колхозной семьей, семьей победителей, приветствовали они тех, кого называл по фамилиям секретарь, тех, которые, смущенно улыбаясь, отходили в сторону, держа в руках полученные ордена. И, приветствуя их, колхозники приветствовали и самих себя, отлично понимай, что в этой победе над капризной землей в огромной степени была и их заслуга.

Когда наконец секретарь райкома кончил читать свой список и усталые трубачи опустили свои трубы, выехал вперед капитан Сомов и сказал короткую речь:

— Дорогие товарищи станичники! От лица Советской Армии, от лица красной конницы гвардейский эскадрон нашего полка приветствует и поздравляет вас, честно поработавших для блага Родины. Нам, солдатам, особенно радостно, что в числе передовых людей края оказались наши братья фронтовики, бывшие воины Советской Армии. Мы видели, как они сражались с немцами, а теперь узнали, как они доблестно дерутся и здесь за урожай! Слава им, слава и вам, отцам и одностаничникам этих воинов! Сейчас мы уходим и не сможем присутствовать на вашем празднике. Служба требует. Но тебе, Петро, мой дорогой брат и однокашник, обещаю, что через месяц, в мой отпуск, приеду в колхоз… Я, товарищи, тоже брал Берлин и, значит, тоже имею право побывать в вашем колхозе!