Хаджи-Мурат Мугуев: Рассказы разных лет

— Товарищ капитан, может, перед едой попробуете чепурку родительского чихиря? — предложил хозяин, уже старый, с окладистой бородой казак. На нем был стянутый ремешком стеганый бешмет, надевавшийся, по-видимому, только по торжественным дням.

— Чего попробовать? — не понял Сомов.

— Винца нашего, станичного. Своей посадки и своего выделу, — сказал старик. — К ужину оно пользительно.

— Ежели немного — выпью, — согласился Сомов.

Хозяин налил себе и гостю.

— А что, отец, доходили до вас немцы? — продолжая есть, спросил капитан.

— Доходили! Они и дальше за Наур и Ишеры прошли… Ведь по этим местам всюду бои лютые шли, особенно когда наши их с-под Моздока погнали… Баталия была первый сорт, особенно грозная у нас под станицей, часов пять дралися… Красная Армия фашистам здесь чистый капкан сделала!

— А вы быстро, однако, привели в порядок станицу. По ней и не видать, что тут война была.

— Как невеста, белая станица стала, это верно, — с горделивым чувством сказал казак. — Еще лучше стала Степная, да и это еще не все. Вы вот в том году опять заверните к нам, то ли тогда еще будет… В прошлом году нам засуха помешала, суховей здесь лютовал, хлеба спалило, такая жарынь была, аж птицы — и те падали… ласточки в хатах жили… Дождя, ну вовсе не было… И то, сами видите, выжили, запахали, отсеялись, стройку сделали. Ну, а хлеба теперь, слава те господи, не прошлогодние… Видали за станицей, какие моря пшеничные волнами ходят?.. До самого Кизляра такие хлеба шумят… Ну и, правда, поработали, потрудились, и агрономы наши помогли. Урожай соберем на славу. Да выпейте еще… А может, яблок или алычи сушеной желаете?

За окном, в нависшем вечере, темнели густые станичные сады.

— Да, урожай, кажется, будет отличный, — сказал капитан, и перед его глазами прошло бескрайнее волнующееся море зеленой высокой пшеницы, которой он любовался в эти дни.

— А на хуторе вы не бывали? — подкладывая ему овечьего сыра, спросил старик.

— На каком хуторе?

— А вот тут, верст двенадцать отсюда, за Неволькой.

— За чем? — переспросил капитан.

— За каналом, Неволькой называется. Это в старые времена, меня еще и на свете не было, царская власть со стражей и полицией народ силком, неволей с хуторов да со станиц сгоняла канал этот рыть, ну так его с тех пор Неволькой и называют. А вы поезжайте туда, если время будет, там интересное для вас, военных, имеется.

— А что именно?

— А то, что на хуторе демобилизованные казаки наши со Степной, Советской и Надольной станиц свой, вроде как фронтовой, колхоз открыли… Там семейств не боле шестидесяти будет, а смотри, как с делами справляются, и порядок у них получше нашего будет.

— Действительно интересно, — сказал Сомов. — И что же, хорошо живут фронтовики?

— Хорошо. В полном согласии, без спору, и шуму никакого, а дело свое справляют здорово. А вы знаете, как они назвали свой колхоз? «Ключи Берлина» — вот как!

— Хорошее название, — одобрил капитан.

— Подходящее, — сказал старик, — и без обману… Из этих ребят, что там орудуют, больше сорока Берлин брали, у всех ордена-медали, как оденутся в праздник да приедут в станицу, так аж в глазах рябит от их наград… У одного Петра их девять, а есть там один казак, Василь Мокроусов, так у него грудь вся горит и светится. У нас каждый старается быть не хуже другого. Ну, а что будет — поглядим! Видали наши хлеба? Хорошие, ничего не скажешь, отличные хлеба, а у них раза в два лучше — колос густой и налив ядреный. Гущина такая, что пудов сто пятнадцать с гектара снимут… Снимут, обеспечено! — убедительно повторил казак. — А сорняков и в помине нету. Мы вон две прополки всей станицей делали, а нет-нет пырей да василек кой-где и найдется, а они не только поля, они все дороги очистили, весь прошлогодний будыль сожгли, все канавы перепахали… Ну и, конечно, чище и в горнице не будет…

— Почему же вы так не делаете? — спросил капитан.

— Там же фронтовики, народ сознательный… опять же дисциплина. Одна беда, уж больно они куражатся: мы, мол… да вас, мол, на буксир следует взять…

— Чего ж это они вас обижают?

— Не обижают, а вроде как хвастают, чтобы и мы под их линейку подтянулись. Ведь мы с ними соревнование устроили… на лучший урожай. Ну, они вот вроде как подстежку нам дают. Вы, мол, в хвосте плететесь, отстаете от нас… А где отставать? И наши зеленя, и наша пшеница веселые, а кое-где и не уступят ихней. Это все Петька посмеивается над нами да других подзуживает.