Геннадий Ананьев - Стреляющие горы

— Ишь ты, десять! А если там всего лишь отвлекающие действия? С пустыми руками меня оставляешь? Бери пять человек. Не больше. Ты — шестой.

Сделав пометки в списке личного состава, старший лейтенант протянул листок начальнику заставы. Тот, бегло глянув, утвердительно кивнул. Меркульев поспешил к дежурному:

— Вот здесь отмечено, кто пойдет со мной. Быстро поднимай. Магазины и гранаты — под завязку. Через пятнадцать минут выход.

— Разрешите предложить, товарищ старший лейтенант? — остановил собравшегося было уходить командира дежурный, сержант Равиль Османов.

— Только коротко и по делу.

— Вот тут, в списке, двое по первому году. Слабоваты они, если вдруг бой. Неважно еще стреляют. Вместо одного меня возьмите, вместо второго — моего земляка ефрейтора Абдуллаева.

— А дежурным кто за тебя?

— Любого из молодых. Под присмотром старшины справятся.

— Ладно, действуй.

Усиленный наряд подготовился быстро и уже минут через пять вышел на тропу, ведущую к дороге на перевал. Впереди, на расстоянии видимости, передовой дозор из двух пограничников. Идут быстро. Только перед особенно загущенными участками сбавляют шаг. Иногда останавливаются, держа автоматы наизготовку, внимательно всматриваются в чащу, прислушиваются. Условным взмахом руки показывают, что путь свободен. За дозорными — ядро. У старшего лейтенанта, кроме пистолета, еще и ручной пулемет. Еще один ручной пулемет у сержанта Османова. Их вещевые мешки выглядят особенно внушительными.

Внезапно донеслись автоматные очереди. На несколько секунд стрельба прекратилась, а затем пошла беспорядочная трескотня. Дозорные перешли на бег. Чем ближе к дороге, тем громче перестрелка. Дозорные ускоряют бег, но, обернувшись в очередной раз, чтобы дать отмашку, видят, как старший лейтенант поднял руку, приказывая остановиться.

— Да что это он?! — возмутился один из дозорных. — Спешить же надо.

Подойдя к дозорным, старший лейтенант меняет порядок следования.

— Здесь лететь сломя голову нельзя. Двигаемся дальше по одному, не теряя друг друга из виду. За сто метров от дороги — остановка и сбор. Ясно?

— Не совсем, товарищ старший лейтенант, — возразил один из дозорных. — Ребятам жарко там.

— Если мы попадем в засаду, им еще жарче придется. Думать надо, а не на пули дуром лезть. Действовать с умом, без суеты и спешки.

Стрельба стихла так же неожиданно, как и возникла.

— Похоже, отбились, — предположил сержант Османов. — Слава Аллаху!

Остановились, как и велел старший лейтенант, в сотне метров от дороги. Тишина.

— Пошлите меня разведать, — предложил Абдуллаев. — Я ящерицей проползу.

На кого уж меньше всего походил ефрейтор, так это на ящерицу. Богатырского телосложения, на голову выше других пограничников. Но боец опытный.

— Давай, Абдуллаев.

Через несколько минут к ернику, где укрылась группа, подбежал младший сержант Горюнов. Разгоряченный после боя и запыхавшийся, он с трудом переводил дыхание. Жадно приник к протянутой кем-то фляге с водой и, немного утолив жажду, доложил:

— Двадцать боевиков пошли на перевал. Они нас не видели, поэтому не таились, кучно шли. Мы подпустили их метров на сто и — огонь. Они — в ответ. И ползком на нас. Еле отбились. Те укрылись в кошаре, но несколько трупов оставили.

— Молодцы! На заставу доложили?

— Доложили.

— Что ответили?

— Идет, мол, подмога. Еще капитан сказал, что доложит в отряд и попросит помощь. Нам приказано держаться.

— Что ж, будем держаться. Устроим оборону так: сержант Османов — правее дороги, как можно выше на скалы. Не раскрываться. Огонь только после того, как начну я.

— Есть!

— Я, с пулеметом, слева от дороги. Тоже повыше заберусь. Радист — позади меня, в укрытии. Остальные перекрывают дорогу за валунами. Мой заместитель — младший сержант Горюнов.

По-пластунски выдвинулись на намеченные места. Достали из вещевых мешков запасные магазины, разложили их так, чтобы и не мешали, и под рукой были. Ввинтили в гранаты запалы. Никто не выказывал волнения, всё делали спокойно и буднично.

В это же время к передовому отряду боевиков подошли основные силы и остановились в паре сотен метров от кошары, на лесной поляне. Навстречу Хасану поспешил связной главаря передового отряда, чтобы доложить обстановку.

— Гяуры в зеленых фуражках встретили нас огнем. Мы не видели, как они вернулись. Наверное, человек пять.

— Почему не уничтожили?!

— Не посмели действовать, не узнав вашей, почтеннейший, воли.