Геннадий Ананьев - Стреляющие горы

— Сейчас должен приехать подполковник Нуралиев, замначальника райотдела милиции. Выпиши ему пропуск.

— Есть.

Генерал продолжал знакомиться с оперативными сводками, когда раздался стук в дверь.

— Разрешите?

В дверях показался подполковник милиции Нуралиев. Ответив на приветствие, Лоськов пригласил его к столу и сам уселся напротив:

— Рассказывай, какие заботы привели тебя ко мне?

— Пришел к вам как к руководителю оперативного штаба по проведению антитеррористической операции. Намерен дать признательные показания. Пока, если можно, без протокола.

— Даже так?

— Да, так.

— Хорошо. Без протокола, так — без протокола.

— Первое: это я анонимно известил вас о готовящемся нападении на город, узнав об этом от своего водителя Абдурашида Зарипова.

— Верно, анонимное предупреждение было, но при чем тут Зарипов?

— Зарипов в сговоре с боевиками, больше того, он приближен к их главарю Хасану и занимается в городе подрывной деятельностью.

— То, что ты вел двойную игру, для меня не новость. Ты давно в поле нашего зрения. А вот водитель твой?

— Мне пришлось выполнять то, что требовал от меня главарь бандитов. А приказы его я получал от Зарипова. Поймите, речь шла о жизни моих родных. — На глазах у Нуралиева навернулись слезы. — Бандиты повязали меня по рукам и ногам, сообщив, что мои родители и дочь — у Хасана в заложниках.

— И что, подтвердилась эта информация?

— Подтвердилась.

— Какие были задания? — более мягким голосом спросил Лоськов.

— Вместе с Зариповым и под его контролем создать в городе агентурную сеть.

— Создана?

— Да. С ее помощью подготовлено точное описание объектов, на которые планировалось нападение.

— Один экземпляр этих творений я видел.

— Кроме того, во многих домах устроены подвалы, — продолжал Нуралиев. — В них укрылась часть боевиков. По два-три человека. Подпольные бункеры очень прочные.

— Адреса известны?

— Конечно. Только, повторюсь, аресты по адресам провести без шума не получится.

— Подумаем. А теперь расскажи мне о причине смены своих убеждений. Как нам известно, когда-то на тебя даже покушались за твою несгибаемость. И вот — докатился.

— Я уже сказал, что меня завербовали, угрожая расправой с родителями и дочерью, если я не стану работать на Хасана.

— Это мне понятно. Но никак не возьму в толк, почему снова возвратился к прежним убеждениям, хотя, видимо, и догадываешься, что твои деяния тянут на хороший срок? Может, боишься расправы со стороны Хасана, как с ненужным свидетелем?

— Мне открыл глаза мальчик из моего аула. Рассказал, что Хасан зарезал моих родителей, как жертвенных баранов, а дочь моя — в наложницах у Турка.

— У Турка, говоришь? Тебе известно и его местонахождение?

— Конечно. Он — в моем отчем доме. В доме моих казненных родителей.

— Ты можешь помочь провести туда группу захвата?

— Могу, конечно. Только не советую спешить.

— Почему?

— Подчиненные Хасану группы боевиков собираются, каждая по своему маршруту, уйти на какое-то время в Панкисское ущелье. Хасан, я вполне уверен, не пойдет с ними. Он — хитрей лисы. Он наверняка укроется у Турка. Когда всё уляжется, он пойдет один по только ему одному известным тропам. У Турка и можно будет его взять.

— Как мы узнаем, что он действительно в доме твоих казненных родителей?

— Среди его советников и телохранителей есть двое, которые готовы нам помогать.

— Какие есть гарантии, что они не ведут двойную игру?

— Моя жизнь. Если бы они были провокаторами, мне бы не довелось и часу прожить после прихода ко мне мальчика из моего аула. Кроме того, они хотят отомстить и Хасану, и, главным образом, Турку — за убийство племянницы одного из них, которая к тому же была невестой другого.

— Месть — плохой советчик в таком важном деле.

— Но они действуют очень осторожно и расчетливо. Они обратились за помощью к кунаку моего отца. Через него держат связь со мной. Правда, я даже не знаю их имен.

— По логике вещей мне бы следовало взять под сомнение твой рассказ, задержать тебя до выяснения всех обстоятельств. Сам понимаешь, замарался ты сильно. Но сейчас нельзя упустить главарей банды. Если поможешь их взять или обезвредить, думаю, тебе это зачтется.

— Я готов сделать все, чтобы искупить свою вину. Помогите и мне. Я хочу спасти дочь… Советую как можно скорее арестовать Зарипова. Мой визит к вам равносилен смертельному приговору. Они его вынесут и приведут в исполнение не сегодня, так завтра.