Федор Залата - Он сделал все, что мог

— Квартира семнадцать? Скажите, Рекрутовы здесь проживают?

— Вы ошиблись номером. Рекрутовы здесь никогда не проживали. — И полицай намеревался захлопнуть дверь.

— Постойте! — уже властно сказал Роман. — Документы.

— Вы что? Не видите, кто я…

— Вижу. — И молниеносно вспомнил, что не так сказал, как надо было бы. — Предъявите документы, — уточнил он.

— Пожалуйста. Заходите, они у меня там. — Полицай пропустил Романа в узенький, полутемным коридорчик и запер дверь на ключ — Ну, времена-моменты, аусвайс хоть из штанов не вынимай.

у Романа отлегло: кажется, все в порядке.

— Я от Петухова, — сказал он.

— От Петухова?.. Идите туда, прямо. — Роман повернулся, сделал один шаг и тут же услышал за спиной щелчок пистолета, — Тихо. Руки вверх. Оружие есть?

— В кобуре, — Роман поднял вверх руки, давая понять, что он беспрекословно отдается в распоряжение полицая.

Комната была большая, плохо обставлена: стол, несколько стульев, кровать с никелированными шишечками, на столе бутылка, стаканы, тарелка с какой-то едой.

— Подождите здесь. Присаживайтесь, я сейчас, — сказал полицай, и вышел в смежную комнату, прикрыв за собой дверь.

Роман подошел к окну. Ага, так это и есть то самое окно со свастикой. Прыгать высоковато, да и прямо на улицу. Паршивая конспиративка, если это конспиративка. Но делать теперь нечего, будь что будет.

Открылась дверь — и на пороге появился человек в штатском, видать, еще совсем молодой, но с рыжими, по-крестьянски опущенными усиками:

— Роман?!.. — как бы остолбенел он.

Козорог оторопел: что-то уж слишком знакомое почудилось ему в этом невысоком парняге, но он все еще не верил своим глазам.

— Погоди, погоди… Мамочкин?.. Сережа? — сказал он неуверенно.

— Так точно, товарищ майор! Прибыл в твое распоряжение.

— Живой?!

— «Живой», — сказал кролик, оказавшись в чреве удава, — улыбнулся парень и загреб Романа. — Ах, попалась, птичка, стой, не уйдешь из сети.

Ну, теперь уже никаких сомнений не было, что это тот самый младший лейтенант Сергей Мамочкин, с его странными иносказаниями, с его прямо-таки детской, совершенно неожиданной, как луч прорвавшегося сквозь тучи летнего солнца, улыбкой, тот самый Сережа, который когда-то ушел через нейтралку в неизвестность; и была такая радость встречи, словно они вовсе не на войне, а приехали друг к другу в гости, словно бы вовсе не дежурила тут совсем рядом смерть, хлопали тискали один другого, пока она не гаркнула где-то совсем неподалеку, приглушенная стенами, короткой автоматной очередью.

— Ну, Роман, ты в сорочке родился.

— В каком смысле?

— Да если бы это не я тут, ты бы отсюда не вышел.

— Понимаю, ждал другого?

— Ладно, это потом, — нахмурясь, сказал Мамочкин. — Я теперь Иван Егоров, запомнил?.. А это мой сродственник, — показал на стоявшего в сторонке полицая. — Степан Дубов. Я приехал к нему из деревни Боровики, это из-под Орши. Запомнил?.. А теперь, Степан… — Полицай понимающе кивнул, возвратил Роману пистолет и сразу же вышел из квартиры. — Мы с тобой вместе воевали и вот тут случайно повстречались. Подходит?

— А Степан в курсе, кто я?

— Знает, что мы с тобой воевали. С него достаточно. Не беспокойся, человек надежный. Садись, угощайся, для тебя приготовлен пир, — пододвинул Мамочкин Роману тарелку с картошкой. — Наконец-то разыскался. Всю ночь тогда просидел в нейтралке, в воронке. Сразу к своим при том салюте в мою честь было нельзя, схлопотал бы кусочек свинца. Утречком осмотрелся, до нашего передка недалеко, от немцев бугорок прикрывает. Оторвал кусок от сорочки — на автомат, сигналю, заметили, дали очередь — и тихо. Стемнело — вперед по-пластунски, привет, братцы славяне! Рассказал, меня в «Смерш», в штаб фронта, затем — в Москву. Я и про тебя все рассказал — оказывается, тебя там знают. Очень обрадовались. Ну а мне наушники, ключ — тренируйся. С радиоделом я еще раньше был в дружбе, в конкурсах участвовал, потренировался — зер гут. А тебя там здорово ценят, говорят, правильное принял решение.

— Хватит, хватит, — остановил его Роман. — Спасибо, Сережа, за все спасибо.

— Это тебе спасибо. Да, вот что еще! Позволь тебя от имени и по поручению поздравить.

— С чем?

— Во-первых, с орденом Красного Знамени…

— Да ну?

— Не нукай, когда правительственные награды получаешь.

— Служу Советскому Союзу. — Улыбнувшись, Роман поднялся.

— Во-вторых… Ты раньше там в каком звании был? Капитан?

— Капитан.