Владимир Брагин - Застава в огне

— Алексей Григорьевич, вам надо было координировать свои действия с нами, тогда не было бы раненых! Наши люди тоже пострадали…

Представитель спецслужбы сердито кивнул на украшенного следами побоев бородача.

Некоторое время все молчали, потом Гонецкий шумно вздохнул:

— Почему же мы так друг другу не доверяем?

— Послушайте, у нас нет иллюзий по поводу Сангина и всей этой семейки. Мы заключили с ним сделку, — сказал бородач, — соглашение. Вы что — так не работаете? Не бывает такого?

— Погодите, погодите, — сказал особист. — Значит, когда мы сотрудничаем с нашим же прапорщиком — мы покрываем, а когда вы с бандитом — это сделка. Где же логика?

Теперь уже оппоненты пограничников оказались в некотором замешательстве. Однако они не нашли ничего лучше, как просто сказать, что у них есть все доказательства против Мюллера, поэтому его должны судить.

— А давайте действительно координировать наши действия. Раз все мы одно дело делаем, — сказал Адамов и, когда борцы с незаконным оборотом наркотиков согласились, продолжил: — Если вам так дорог Селим, забирайте его и отдайте нам Мюллера. Останемся при своих.

— Это не базар, — насупился Ильясов. — Такой вариант неприемлем.

— То есть с террористами вы заключаете сделки, а с нами не желаете?

Оппоненты опять растерялись. Вероятно, им требовалась передышка. Они переглядывались, словно гадая, кто первый найдет нужный аргумент. Потом заговорили все трое одновременно, туманно намекая на то, что у них есть соображения высшего порядка.

— Кажется, понимаю, — перебил их особист. — Вы уже доложили начальству, что разоблачили продажного российского пограничника, и теперь уже поздно давать задний ход?

Ильясов, не возражая, пожал плечами: мол, чего там лукавить, сами знаете, как это бывает.

В кабинет заглянул Мансур и молча кивнул полковнику. Гонецкий, извинившись перед присутствующими, сказал, что он вынужден их покинуть на некоторое время. По пути похлопал Адамова по плечу, благословляя на продолжение переговоров. В приемной он отвел Аскерова подальше от двери и сказал:

— Прапорщика отобьем, можешь не сомневаться. Сейчас другой геморрой свалился на нашу голову. Слышал уже?

Мансур был у медиков, проведал раненого спецназовца Усмана, поэтому не знал, о чем речь.

— На нашем участке произошел «дерзкий прорыв», человек тридцать-сорок, с оружием. Не у тебя, на десятой заставе, у Гульхама. Наряд обстреляли. Непонятное что-то творится. Почему там?

— Давно это случилось?

— Час назад, может, чуть больше. Двигаются на восток — на Бахарак. Подальше от тебя, что, в общем-то, хорошо.

— Почему хорошо, товарищ полковник?

— Потому, голубь мой, — перешел полковник на задушевный отеческий тон, — что сегодня до наступления темноты ты должен привезти героин в отряд.

— Есть, привезти. Отправляться надо сейчас?

— А как же иначе! Это на сегодняшний день, чтоб ты знал, — наиважнейшая задача. Завтра из Москвы понаедет начальство, не простое, а золотое. Плюнуть нельзя будет — в генерала попадешь.

— Именно в связи с наркотиками?

— Ты еще спрашиваешь! Целую тонну героина сжигать будем — торжественно, на глазах мировой общественности. Это ж политическая акция, понимаешь. Возможно, сам директор прилетит. Пресс-служба, телевидение Центральное. Президенту докладывать будут. Вот он — живой результат работы! И ты обязательно должен быть… — Полковник заметил в глазах капитана несогласие. — Чего ты вздыхаешь? Какие проблемы? Сразу выкладывай, иначе потом поздно будет, и никаких оправданий не приму.

— Нужен усиленный конвой.

— Так организуй, разве кто против. Я специально твоих людей никуда по мелочам не дергал. Ждут на месте, все под рукой.

— Моих сил на это не хватит. Нужно от вас три БМП. Необходим контроль с воздуха. Резервная мотомангруппа, на случай нападения.

От удивления полковник вытаращил глаза.

— Ты издеваешься надо мной, Аскеров?! Как понимать твои требования?! Все мотоманевренные группы блокируют зону прорыва, выдавливают банду за кордон. Все вертушки там, спецназ, вся техника!

Мансур пытался протестовать, настаивал, однако начальник штаба погранотряда был непреклонен. В какой-то момент он даже разозлился на своего любимчика, и было непонятно, что тому виной: то ли упрямство Аскерова, то ли его прозорливость, которой сам Гонецкий не обладал. Во всяком случае, он сказал, что никаких возражений не потерпит.

— Бери свою бээмпэшку с заставы и вези! Нет, ему Великую армаду собрать надо! Ишь ты, какой требовательный выискался. Слушай меня внимательно: привозишь порошок, майорскую звездочку гарантирую, орден, все в таком роде. Разумеется, и прапорщика твоего под это дело вытаскиваем.