Сергей Мартьянов: Цветы

— Вернись! Вернись сейчас же! — кричала Мария Николаевна из открытой двери, но Настенька была уже далеко.

До двух часов ночи девушки сидели на диване у Горбуновых в той самой комнате, где родилась их блестящая, но так бесславно провалившаяся идея. Катя читала «Королеву Марго», украдкой поглядывая на подругу и вздыхая, а Настенька тупо смотрела в одну точку перед собой, обхватив руками колени.

В два часа она вскочила с дивана:

— Ну, пошли на вокзал.

И снова она была прежней энергичной Настенькой, для которой не существовало никаких преград.

На улице хлопали калитки, скрипел снег под ногами, во многих окнах горели огни. Только у портнихи Серафимы Ивановны окна, как всегда, были наглухо закрыты ставнями.

Собралось так много народу, что все не уместились в станционных залах, многие толпились на перроне и привокзальной площади. Было очень холодно, парни и девушки приплясывали на снегу, хлопали руками, кое-где завязывалась веселая возня.

Настенька прошла на перрон и встала у самой его кромки. Застенчивая Катя тронула ее за рукав:

— А может, уйдем отсюда? А может, не надо все это?

Настенька отдернула руку. Чтобы три цветка ее не замерзли, она сняла с головы пуховый платок и накрыла им скромный многострадальный букетик. Снежная изморозь засеребрилась в ее волосах.

— Простудишься, Настя! — весело крикнул Жунус, оказавшийся рядом.

— Ничего, как-нибудь, — сухо ответила Настенька и отвернулась.

К перрону подошел долгожданный поезд. Весь в клубах белого пара, паровоз дышал тяжело и прерывисто. Перекликнувшись буферами, замерли вагоны, утыканные еловыми ветками. Перед глазами Настеньки остановилось длинное красное полотнище: «Освоение целинных и залежных земель — всенародное дело». Вместе со всеми она бросилась к ближайшему вагону, из которого уже выходили парни и девушки с чемоданами и рюкзаками.

Оберегая цветы, Настенька пробилась к подножке, очутилась перед каким-то парнем в новом нагольном полушубке и протянула ему букетик. Сердце ее колотилось сильно-сильно, она была счастлива, что вот и сделала свое дело. Незнакомец небрежно принял цветы, крепко встряхнул Настину руку и тут же передал букетик сходившей вслед за ним девушке в шапке-ушанке. Настенька даже немного обиделась: получилось не так торжественно, как она думала.

— Хлопцы! — насмешливо крикнул парень. — Бачьте, яки здесь гарны дивчата!

Это касалось в первую очередь Настеньки, и девушка немного смутилась. Все выходило не так, как она представляла себе.

Хлопцы заулыбались, загоготали, откровенно разглядывая Настеньку, а парень в нагольном полушубке весело подмигнул ей:

— Ну, давай знакомиться. Мэнэ зовуть Игнатом Дорошенко. А тэбэ?

— Настей Светловой. Вы откуда?

— 3 Ромадана. А ты з цьего миста?

— Что? — не поняла Настенька.

— Ну... из этого города?

— Ага. Здесь живу и здесь родилась. А это моя подруга, Катя Горбунова.

Игнат и Кате встряхнул руку так, что та поморщилась.

— Ну и як? — деловито спросил он. — Яка тут жизнь?

— Ничего, — вставила Катя.

— А як земли? Дуже богаты?

— О да! — ответила Настенька, оправившись от первого смущения. — Настоящие кладовые несметных богатств!

Игнат как-то странно посмотрел на нее и хмыкнул.

Вместе они вышли на привокзальную площадь, где уже начинался митинг.

— Товарищи! — выкрикнул секретарь горкома комсомола. — Разрешите митинг, посвященный...

Клубы белого пара вылетали у него изо рта, как дымки выстрелов. Игнат, девушка в ушанке и все остальные смотрели на него с любопытством. Потом вежливо и глухо захлопали рукавицами и перчатками, причем девушка в ушанке сунула Настенькин букетик под мышку, как веник.

И пока один за другим к микрофону, установленному на возвышении, подходили ораторы и произносили речи, в толпе приезжих все нарастал и нарастал гул. Девчата и хлопцы потирали посиневшие носы и уши, приплясывали, подталкивали друг друга, не слушая выступавших. До Настеньки доносились слова:

— Ох, и жрать охота...

— Где-то нас устроят?

— Закруглялись бы, что ли. Завели волынку ва таком морозе!..

У Настеньки вспыхнули уши. Действительно, зачем эти речи?

Тут она увидела под мышкой у девушки в шапке-ушанке свой букетик — сморщенный, потемневший и жалкий. Настеньке стало смешно и грустно. И когда с трибуны объявили, что от имени учащихся города слово имеет Настя Светлова, она не пошла на трибуну. Взяла и не пошла. Секретарь несколько раз выкрикнул ее фамилию, недоуменно покрутил головой и под общие возгласы одобрения закрыл митинг.