Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести)

Размышления Петра прервало появление стройной черноволосой девушки с выразительными голубыми глазами. Она внесла поднос, на котором были расставлены тарелки с яичницей и поджаренным хлебом и чашечки с черным кофе.

— Вот именно это я и называю сладкой жизнью! — воскликнул Петр. — Завтрак подается в постель — восхитительно!

— Ну что ты, дорогой, это просто благодарность за твое гостеприимство, когда ты принимал меня в своей холостяцкой квартире месяц назад.

— Нашла что вспоминать! Это было так давно, что я почти все забыл.

— Да? А я, глупая, тешила себя мыслью, что тот вечер ты никогда не забудешь. По крайней мере, ты мне так говорил.

— Извини, я неточно выразил свою мысль. Я просто забыл о своем, как ты выразилась, гостеприимстве, все же остальное моя феноменальная память запечатлела так живо, как будто это было вчера.

— Лгунишка! Если бы я тебе сама вчера не позвонила, ты бы вообще не вспомнил, что на свете существует некая Таня Флоркова.

— Ты меня, Танечка, обижаешь, страшно обижаешь. Если бы я только предполагал, что ты по мне соскучилась, я бы, ни минуты не раздумывая, поспешил к тебе, даже на телестудию, в коридорах которой я всегда чувствую себя словно в джунглях.

— Ну, если бы да кабы… А пока инициатива была на моей стороне. Ты, пожалуйста, зафиксируй в своей феноменальной памяти, что теперь очередь за тобой. А сейчас прошу к столу…

Оба с аппетитом принялись за еду.

— Ты останешься обедать? — спросила немного погодя девушка.

— Нет, к сожалению, к середине дня мне надо быть в редакции…

— А сейчас ты где числишься? — улыбнулась Таня.

Петр посмотрел на часы:

— В эти минуты я нахожусь в конференц-зале Клуба журналистов, второй этаж, комната номер три.

— Что там? Очередная пресс-конференция?

— Да. Но я полагаю, что там и без меня обойдутся.

— Это точно. Но обойдешься ли ты без них?

— Уж как-нибудь постараюсь. Таня вдруг заразительно рассмеялась:

— Представляю, как бы выглядел твой шеф, если бы узнал, что вместо того, чтобы участвовать в пресс-конференции, ты сидишь у своей подружки и несешь всякую чепуху.

— Думаю, он выглядел бы не менее удивленным, чем твои почтенные родители, если бы они неожиданно появились здесь и нашли любимую дочь в обществе, скажем так, не полностью одетого молодого человека.

— Не хотела бы я это видеть. Отец, конечно, не удержался бы, и нам обоим бы не поздоровилось.

— Ну, в таком случае должен отметить, что мой шеф сохранил бы полное спокойствие и присутствие духа. Вспомни, как уверенно он выступал недавно в ваших «Теленовостях».

— Я бы этого не сказала. Я отлично помню его выступление. Волнение он пытался скрыть тем, что разговаривал с нами, сотрудниками студии, свысока, почти начальственным тоном.

— Никогда не поверю, что Краус так себя вел.

— Может, мне это только показалось. Но что я теперь знаю определенно, доктор Краус в твоем лице имеет отличного адвоката.

— Просто мне не нравится, когда о нем говорят неправду, Я уважаю его как начальника и как журналиста. Он может быть излишне суровым, но знает, чего хочет, и хорошо понимает, что делает. А это самое важное для руководителя.

— Самое важное для руководителя — умение говорить с людьми.

— Именно это Краус и умеет. Если бы ты знала, сколько он сделал за последние десять лет для нашего журнала, ты бы совсем по-другому к нему относилась.

— Наверное, в этом заслуга не только его, но и других сотрудников? Или нет?

— Само собой разумеется. Но прежде всего это его заслуга.

— Конечно, уважаемый защитник. Благодарю вас за информацию о вашем славном армейском журнале и его выдающемся главном редакторе.

— А я в свою очередь — за вкусный завтрак.

— Подожди-подожди, дорогой, если ты надеешься отблагодарить меня одними пышными фразами, то глубоко ошибаешься. Вспомни-ка свое категоричное требование, когда ты был хозяином, а я — гостьей. При твоей феноменальной памяти ты мог бы об этом вспомнить…

Петр громко рассмеялся и, потянувшись к Тане, поцеловал ее черные волосы. Потом подхватил девушку на руки и понес на диван.

Петр Черник появился в редакции сразу после двенадцати, как всегда, улыбающийся и жизнерадостный. В тот день гроза миновала город над Влтавой, зато в редакции журнала «АБЦ вояка» во второй половине дня бушевала настоящая буря с громом и молниями.

Подполковник Гумл не торопясь шел от площади Октябрьской Революции вверх, к Градчанам. Сегодня ничто не помешало ему наконец-то совершить «терренкур». Подполковник оставил без внимания градусник, который показывал плюс тридцать, а также предложение коллеги зайти после работы в ресторан Центрального дома армии выпить по бокалу холодного пива.