Виктор Муратов - Перевал

— Мне и здесь неплохо. Доверяют. Вот Шалву «обработал» по заданию Кутипова. Чем плохо? Как бы я узнал о Ванюшке, если б не Шалва? Теперь мой земляк, да и сам майор Ланге еще больше довольны мною: тебя им выдал. Теперь надеются, что и тебя обработаю.

— Ну и ну, — слушая Дерибаса, качал головой Борис. Потом, усмехнувшись, спросил: — И как же ты намерен выполнить их задание?

— Покуда не знаю. Нашим о тебе скоро доложат. Шалва тоже мозгой шурупит. А пока держись и на рожон особливо не лезь. Нам никак нельзя, шоб тебя обратно в барак перевели.

— Кому это нам? — настороженно спросил Борис.

— Я ж тебя прошу: покуда не задавай вопросов. Придет время — узнаешь. А сейчас я выполняю задание коменданта. Ты думаешь, господин Ланге так запросто разрешил бы прийти к тебе? Черта лысого. Мы с ним договорились баш на баш. Я слежу за тобой и за хирургом Ташлыком, докладываю обо всем, а он разрешает приходить к тебе играть в карты.

— В какие карты? — удивился Борис.

— В «очко».

— Ну ты и конспиратор, — улыбнулся Борис — Играть в «очко»! Да у меня и денег нет. И Ланге знает, что у меня нет денег. Конспиратор! Как только эта мысль пришла в твою голову?

— Тит Лозняк подсказал.

— Это еще кто?

— Писарь канцелярии.

— Кто?

— Паскуда и сучье вымя, вот кто.

— Ничего не понимаю. Ты можешь яснее?

— Сейчас растолкую. — Дерибас не торопясь достал сигарету, закурил. Разгоняя ладонью дым, заговорил: — Значит, так. Если ты думаешь, что господин Ланге полностью доверяет мне, то ты ошибаешься. Вчера я случайно подслушал его разговор с Титом Лозняком. Комендант поручил ему выявить среди военнопленных всех коммунистов и евреев. Еще он приказал следить за тобой. А за мной Тит следит давно. Эту гниду надо перехитрить. Лозняк — уголовник и картежник. Надо купить его. За гроши он мать родную продаст. Теперь мы сможем видеться. Будем вместе мозгой шурупить, как людям помочь здесь, за колючкой. Я смогу привести к тебе Рябченко.

— Рябченко? — удивился Севидов.

— Да. Ты думаешь, я тебя зазря положил на нарах рядом с Рябченко? Это наш хлопец. Одному ему к тебе не попасть, а со мной и Титом Лозняком комендант разрешит и гроши на это выдаст. Даже доволен будет, что еще одного вербуем. — Дерибас встал, подбросил вверх тюбетейку, ловко поймал ее головой и опять шутливо поклонился Борису: — Так что насчет грошей не беспокойся — гроши будут. Дам взаймы. После войны вернешь, когда приедешь в Кочетовку чебаков ловить.

…Вечером Дерибас снова пришел к Борису, но уже с Петром Рябченко. Петро был похож на ходячий скелет. Лагерная тужурка висела на нем, как на палке.. Глаза ввалились.

Дерибас развернул принесенный им сверток, выложил на стол несколько соленых огурцов, краюху хлеба, небольшой кусочек сала.

— Как закусь? — придвигая стол ближе к кровати Севидова, спросил он и, подмигнув друзьям, извлек из бокового кармана медицинскую колбу, наполненную спиртом. — А это привет от Феодосия Николаевича. Кроме того, господа хорошие, получите наличные. — Дерибас достал пачку советских и немецких денег, разделил на три части. — Держите гроши. А ты, Рябченко, давай банкуй.

Рябченко принялся раздавать карты, затем выложил на стол трешку.

— Мало, мало, Петро. Сейчас заявится азартный игрок. Дай колоду. Начну я. — Дерибас ловко перетасовал карты, раздал по одной партнерам.

— Хочь бы Тит пришел один, — озабоченно проговорил Рябченко. — Шо, як з ним ще хто пожалуе?

— Не должно быть, — ответил Дерибас — Я одного приглашал. А кроме того, он не любит при свидетелях гроши клянчить. А клянчить будет, это точно.

В дверь постучали. Дерибас быстро кинул карту Рябченко и громко объявил:

— В банке четвертак! — И сделал вид, что только сейчас заметил вошедшего Лозняка. — А-а, Тит. Заходь, заходь. Дюже рады!

— Привет! Но я не один, со мной Свиневич.

Из-за широкой спины Лозняка вышел Кабаневич. По сравнению с Титом он казался карликом. Снисходительно улыбаясь, Кабаневич сделал шаг вперед, обвел присутствующих доброжелательным взглядом, поправил средним пальцем очки в роговой оправе.

Лозняк, увидев на столе закуску и колбу со спиртом, оживился:

— Что, тихушники, спиртягу лакаете? Ладно, давай карту, Петро.

Лозняк и Кабаневич присели к столу. Дерибас бросил им по карте.

— На сколько? — спросил он Лозняка.

— Для начала… — Тит долго моргал светлыми ресницами, уставившись в карты. — Полтора червонца. Давай две карты сразу. — Взглянув в карты, Лозняк с огорчением бросил их на стол. — Очко, черт дери! Надо было ва-банк идти.