Георгий Савицкий - Яростный поход. Танковый ад 1941 года

Для безопасности экипаж работал в легких водолазных аппаратах типа ИПА-2 и ИПА-3. Всего было произведено двадцать семь заездов на различную глубину. Общая продолжительность подводного хождения танка составила шесть с половиной часов, из них — более четырех часов с работающим двигателем. При этом длительность единичного погружения была доведена до часа, а непрерывная работа двигателя под водой — до получаса.

Однако не обошлось без сложных ситуаций и накладок. Четвертого сентября 1937 года на восемнадцатой минуте во время четвертого погружения, на глубине около трех метров двигатель стал давать перебои, самопроизвольно меняя число оборотов. Примерно через минуту в моторном отделении танка произошел взрыв. От резкого перепада давления были вырваны крепления люков водителя, правой малой башни, люка наводчика главной башни и подмоторного люка, а также была нарушена герметизация ряда уплотнений жалюзи. В итоге танк залило водой. К счастью, обошлось без жертв — экипаж в легководолазном снаряжении сумел покинуть машину.

По результатам испытаний был сделан вывод, что в данном виде оборудование подводного хода имеет ряд конструктивных недостатков и в целом не в полной мере соответствует предъявленным тактико-техническим требованиям. В то же время даже при самом поверхностном устранении выявленных дефектов подводное хождение Т-28 признавалось вполне возможным. При устранении всех недостатков Т-28ПХ мог успешно использоваться при форсировании водных преград глубиной до четырех метров и шириной до километра. При этом скорость течения могла достигать метра в секунду.

Комиссией, проводившей испытания, было признано необходимым изготовить эталонный образец Т-28ПХ в заводских условиях. Однако начавшаяся спустя четыре года война поставила крест на последующих разработках по Т-28ПХ.

До конца дня передовые части Вермахта закрепились на отвоеванном плацдарме. Первый день войны подходил к концу, а немецкие войска так и не встретились с главными силами русских. Это доставляло тревогу.

На привале, когда техники заправляли и снаряжали танки, к Дитриху подошел командир роты Tauchpanzer III гауптман Ганс Альтерманн.

— Eine Unruche läßt mich nicht los. — Беспокойство не покидает меня. Наверняка русские что-то задумали.

— Тем хуже для них, — мрачно ответил оберлейтенант Шталльманн. — Их танки — старье! А командиры — напуганное репрессиями усатого азиата Сталина стадо баранов! Что поляки, что русские — все одно, verfluchtische schvein! — проклятые свиньи!

Дитрих Шталльманн обвел взглядом поляну, на которой остановились на привал немецкие танкисты. В неверном свете костров угловатые бронированные коробки «панцеров» отбрасывали зловещие тени. В центре лагеря под растянутыми маскировочными сетями стояли несколько штабных броневиков, выделявшихся длинными антеннами.

Чуть дальше, замаскированные за деревьями, стояли полугусеничные бронетранспортеры с 20-миллиметровыми зенитными пушками.

По периметру, перекликаясь, прохаживались часовые.

Экипаж Дитриха сидел у одного из костров и потягивал шнапс. Первый день войны закончился, танк был полностью оснащен боеприпасами, заправлен, подремонтирован. Немецкие танкисты, как правило, в этом не участвовали: их дело — воевать. А материальной частью занимались технические службы тыла.

Исключением был наводчик орудия Вальтер Зибер, мюнхенский студент, добровольцем пошедший в армию. В тридцать девятом он воевал в Польше заряжающим в роте минометов в тяжелой пехоте. Таскал «Rohrpfeife» — «дудку», тяжелый ствол миномета, стрелял. И даже схватывался в рукопашную с польскими драгунами, когда кавалерия «Белого Орла» вышла в тыл их позиций. Тогда Вальтер Зибер расстрелял четверых кавалеристов из своего «артиллерийского» длинноствольного «парабеллума». Ему повезло — палаш пятого драгуна скользнул по каске, просто оглушив минометчика. А потом подоспела подмога, и санитары вынесли его из той кровавой мясорубки.

После госпиталя oberschutze, [7] Oberschutze — старший стрелок. Зибер, награжденный знаком «За рукопашную атаку», изъявил желание поступить в танковую школу в Куммерсдорфе. Так он стал наводчиком танкового орудия — panzer-oberschutze. После учебы он был распределен в экипаж оберлейтенанта Шталльманна. Глядя на Зибера, Дитрих часто думал, что если бы у него тогда, в Польше, был такой наводчик, то его не подбили бы и не было бы этого уродливого шрама на лице…