Виктор Носатов - Фарьябский дневник. Дни и ночи Афгана

После совещания, начальники офицеры, собравшись в узком кругу, взволнованно обсуждали услышанное.

— Да-а-а, задал задачку нам Виктор Иванович! — задумчиво произнес майор Хорьков, — ведь во время операции, сколько народу вокруг крутится, поди — ж ты, узнай, где враг.

— А сколько афганцев вокруг позиций околачивается. Пашут прямо под самым забором, — поддержал его самый старый начальник заставы майор Сотников, — вот у армейцев все по другому, они и на пушечный выстрел к своим позициям никого не подпускают.

— Подпускать-то не подпускают, да что толку, солдаты, как бегали в самоволку, так и продолжают бегать. Сам, будучи дежурным по ММГ, ловил неоднократно, — возразил я, — по-моему дело тут не в афганцах, а в нас самих, в солдатах наших. Я лично всех своих бойцов достаточно изучил и доверяю, как себе. И они мне платят тем же. Доверяют даже самое сокровенное. Вот, к примеру, после прошлой операции подходит ко мне боец, татарин, по национальности и говорит, что есть конфиденциальный разговор. Отошли мы в сторону. Солдат, пряча глаза, говорит мне, что один из афганцев, за большие деньги предлагал ему стать любовником.

— Ну и, что ты на это сказал? — удивленно спросил я.

— А что, ничего.

— Прямо — таки и ничего?

— Ну, дал ему в морду.

— А вот это ты зря, лучше бы привел ко мне. Мы бы на месте и разобрались…

— Когда я рассказал об этом Буйнову, он нисколько этому не удивился. Видя мое недоумение, разъяснил, что это уже не первый случай. Причина этому одна. Из-за большого калыма (выкуп за невесту), мужчинам для создания семьи приходится многие годы зарабатывать деньги, и потому женятся они лет в 30–35. Женщин легкого поведения в Меймене, и тем паче, в кишлаках, нет, и быть не может, шариат запрещает. Так, что здесь, как нигде, развит гомосексуализм…

— Наверное ты прав, — поддержал меня Хорьков, — солдаты у нас выдержанные…

— Только за ними глаз, да глаз нужен, — вставил свое мудрое и веское слово майор Сотников.

Каждый из нас остался при своем мнении. Немного помолчав, мы разошлись. У каждого было достаточно своих, незавершенных дел.

Через несколько дней майор Буйнов пригласил меня в свою землянку. По плану операции мне предстояло сыграть довольно незначительную, но ответственную роль, и потому он посвятил меня в суть предстоящего дела.

По данным провинциального отдела ХАД в городской тюрьме работал связистом житель Меймене, назовем его Саид, который поддерживал постоянную связь с бандой Мавлави Кара. В последнее время сотрудники царандоя, которые вели за ним наблюдение, заметили некоторые изменения в поведении своего подопечного. Все чаще и чаще тот стремился оказаться поближе к месту расположения пограничников, к боевым и транспортным колоннам проходящим через город. Если ему это удавалось, то он пытался заговорить с кем-то из солдат, предлагал сигареты, жвачку, а иногда и зажигалки. Все эти факты настораживали не только руководство царандоя и ХАД, но и командование ММГ. В связи с этим было принято решение совместно с советниками ХАД и царандоя провести операцию по обезвреживанию агента Мавлави Кара и проведению над ним открытого суда. Для того, чтобы все это осуществить, необходима была не только оперативная информация, но и оформленная по всем правовым нормам доказательная база. Основой доказательства в противоправной деятельности должна была послужить аудиозапись переговоров. Благо, что в афганском процессуальном кодексе, аудиозапись, оформленная должным образом, признавалась судом в качестве доказательства.

На первом этапе необходимо было организовать контролируемый контакт Саида с кем-то из пограничников. Выбор пал на одного из переводчиков, таджика по национальности, назовем его Рустам, который пошел служить в Афганистан добровольно. Так, как солдат прекрасно владел пушту (официальный язык в Афганистане), а также знал узбекский и туркменский, его направили в Оперативную группу, к подполковнику Николаю Николаевичу Нестерову. Никто не сомневался в порядочности и патриотизме парня, и потому кандидатура его, как главного действующего лица операции, прошла без всяких нареканий. Чтобы все прошло естественно и без излишнего напряжения, было решено на первом этапе солдата в суть операции не посвящать.

Связиста, по распоряжению командира оперативного батальона царандоя джиграна (майора) Аюбхана, в ведении которого находилась и тюрьма, направили, в гостиницу, где жили советники, якобы, для ремонта электропроводки. Туда же приехал и подполковник Нестеров со своим переводчиком. Так получилось, что Рустам, беззаботно гуляя по гостинице, случайно зашел в пустующую комнату, где работал связист. Там и состоялось знакомство, о котором через несколько часов, он, слово в слово доложил майору Буйнову.