Владимир Трибуц - Балтийцы вступают в бой

Подводные лодки показали себя вполне современными боевыми кораблями. Свои высокие качества они продемонстрировали еще перед войной в автономных походах с длительным пребыванием под водой, тренировочных торпедных атаках, при форсировании узкостей и постановке минных заграждений. Их техника, вооружение и непотопляемость оказались в ряде случаев выше, чем у аналогичных кораблей американского и английского флотов.

В разработанных еще в мирное время штабом флота совместно со штабами соединений документах определялись задачи каждой лодке, находящейся на позиции, и район ее боевых действий. Штаб флота разбил морской театр на две зоны: южную и северную — для подводных лодок соединения А. Е. Орла и для соединения Н. П. Египко. Разграничительной линией служила параллель маяка Хоборга (южная оконечность острова Готланда). Командиры соединений управляли подводными лодками через свои штабы, получая разрешение от штаба флота только на их перемещение по военно — морскому театру.

До начала военных действий в связи с объявленной на флоте повышенной боевой готовностью на позициях для своевременного обнаружения противника находились подводные лодки: у Ирбен- ского пролива с запада — «С-7» капитан — лейтенанта С. П. Лисина, в устье Финского залива — «М-96» капитан — лейтенанта А. И. Маринеско, на подходах к Лиепае — «С-4» капитан — лейтенанта С. Д. Абросимова.

В первые же часы войны по приказу Военного совета флота в море были направлены новые значительные силы. Из Лиепаи вышли подводные лодки: «Л-3» капитана 3 ранга П. Д. Грищенко, «М-81» капитан — лейтенанта Ф. А. Зубкова, «М-83» старшего лейтенанта П. М. Шалаева, «М-79» капитан — лейтенанта И. В. Автомонова и другие, из Таллина— «С-10» капитана 3 ранга Б. К. Бакунина, «Щ-309» капитан — лейтенанта И. С. Кабо, «Щ-310» капитан- лейтенанта Д. К. Ярошевича, «Щ-311» капитан — лейтенанта П. А. Сидоренко, «С-6» капитан — лейтенанта В. Ф. Кульбакина, «Щ-307» капитан — лейтенанта Н. И. Петрова, «М-90» старшего лейтенанта И. М. Татаринова и другие. Через три дня после начала войны мы имели на позициях в Балтийском море и Финском заливе 16, а к 1 июля — 25 подводных лодок — больше половины всех находящихся в боевой готовности.

Поход подводной лодки на боевую позицию — всегда заметное событие не только для ее экипажа. Если подводная лодка добивалась успеха — пускала на дно крупный корабль или транспорт противника, это была победа всего флота. Поэтому мы внимательно следили за результатами боевых действий подводных кораблей, радовались успехам, переживали неудачи.

Немало подводных лодок славно начали войну. Наиболее эффективно действовал подводный минный заградитель «Л-3», встретивший войну в Лиепае. Это был хороший корабль, его в 1940 году серьезно отремонтировали, поставили новые акустические приборы, позволяющие в подводном положении на значительном расстоянии разбираться в шумах кораблей. Новые радиостанции обеспечивали надежную связь с командным пунктом из любого, даже самого отдаленного района, модернизированные аккумуляторные батареи позволяли при экономическом ходе находиться под водой на трое суток больше, чем обычно. Командир капитан 3 ранга Петр Денисович Грищенко, приняв «Л-3» на заводе в период модернизации, имел возможность детально изучать лодку. В этом ему помогли опыт, полученный во время службы в должности старшего помощника на известной славными боевыми традициями подводной лодке «Пантера» и знания, обретенные в Военно — морской академии. На «Л-3» подобрались хорошие специалисты, экипаж был слажен. Военкомом на «Л-3» был старший политрук А. И. Баканов, старый коммунист, участник гражданской войны. Экипаж лодки относился к Баканову с любовью и уважал его.

„Рано утром 22 июня подводная лодка получила приказ командира дивизиона капитана 3 ранга А. К. Аверочкина выйти на боевую позицию. В тот же день, погрузив необходимые запасы, «Л-3» в охранении катеров покинула военно — морскую базу. Первые три дня она находилась на позиции в непосредственной близости от Лиепаи, имея своей задачей предупредить возможное нападение кораблей противника на базу и порт. Утром 26 июня командир соединения капитан 1 ранга Н. П. Египко поставил лодке новую задачу — выйти на подходы к Мемелю, установить направление движения кораблей и судов противника и поставить мины.

Во время перехода в новый район П. Д. Грищенко совместно со штурманом досконально изучил условия предстоящей боевой работы, экипаж подготовился к использованию минного оружия. По прибытии на позицию в ходе наблюдения за движением вражеских транспортов была точно определена ось фарватера и выставлена первая партия мин. Не обошлось без неприятностей: в ходе их постановки подводная лодка попала под бомбы катеров противника. От взрывов вышли из строя лампы освещения. А ночью случилась уже настоящая беда — вышли из строя горизонтальные кормовые рули. Лодка провалилась на 87, затем на 99 метров и легла на прунт. Пришлось всплывать. Быстро установили причину аварии. Оказалось, в междубортной цистерне произошло разъединение рулевого привода. Наступило утро, снова ушли под воду. Для ремонта всплыли ночью. Закипела лихорадочная работа. В цистерну полезли инженер М. А. Крастелев и командиры отделений Н. А. Миронов и А. Д. Мочалин. За два часа они привели в порядок вышедшее из строя оборудование. 9 июля «Л-3» вернулась в Таллин. На другой день стало известно, что на минах, поставленных ею, подорвался и затонул крупный вражеский транспорт.