Владимир Трибуц - Балтийцы вступают в бой

Первой реакцией на происшедшее был поворот «все вдруг» на обратный курс. Но вскоре огромный столб воды и пламени взметнулся выше мачт из‑под носа крейсера «Максим Горький». Воздух дрогнул от оглушительного взрыва. Крейсер с полного хода ткнулся носом в воду, словно врезался в скалу, и замер. Многотонная лавина воды обрушилась на палубу. А когда водяной купол осел, раскрылось то, чего не ожидали: части корпуса по носовую броневую переборку как не бывало. Но вода внутрь корпуса не поступала.

Корабли отряда прикрытия наскочили на плотное вражеское минное заграждение.

На эсминце «Гневный» положение осложнилось. Было много раненых и убитых. Командир капитан 2 ранга М. Т. Устинов тяжело контужен. Эсминец медленно погружался в море.

При аварийном положении крейсера заниматься спасением подорванного миноносца было безрассудным риском потерять все корабли. Пришлось снять личный состав с «Гневного», перевести его на эсминец «Гордый», а «Гневный» потопить артиллерией…» [16] Таллин в огне. Сборник воспоминаний. Таллин, Изд — во «Ээсти раамат», 1970, стр. 210–213.

Все мы понимали тогда, что началась война и потери в ней неизбежны, но все равно донесение Святова о гибели одного корабля и тяжелом повреждении второго было воспринято очень болезненно. Нужно было срочно принимать решение — что делать с поврежденным крейсером, как отвести его в Таллин. К месту аварии были направлены базовые тральщики, спасательное судно «Нептун», катера морские охотники под командованием командира охраны водного района главной базы флота капитана 2 ранга

A. А. Милешкина. Не думалось тогда, что этот поход будет для него последним…

Расстояние от Таллина до стоянки «Максима Горького» у острова Хиума не более 60 миль. На четыре — пять часов пока крейсер стоит и после начала его движения нужно было надежно защитить его с воздуха. Командующий авиацией флота генерал

B. В. Ермаченков получил от меня строгий приказ создать надежное прикрытие, ни в коем случае не допустить самолеты противника. Истребители с аэродромов Ханко и Таллина поднялись в воздух.

Время тянется медленно. Наконец получаю донесение, что базовые тральщики с поставленными тралами в охранении катеров под прикрытием истребителей ведут крейсер рекомендованным курсом. Позже мы узнали, что один из фарватеров к этому времени был заминирован противником и при выходе кораблей из пролива Хари Курк у поворотного буя Лейне головной тральщик «Шкив» взорвался, переломился и моментально затонул. Погиб и командир соединения капитан 2 ранга А. А. Милешкин. Навигационная и минная обстановка заставила все корабли повернуть обратно и вернуться на рейд Вормси.

Было решено прорываться в Таллин не по фарватеру, а под берегом по критическим глубинам, не более семи метров под килем. Этими глубинами и прошел крейсер «Максим Горький» до главной базы Таллина.

Благодаря отличной подготовке личного состава, хорошей организации борьбы за живучесть, крейсер остался на плаву и пришел в Таллин. Здесь инженеры, рабочие судоремонтного завода (начальник А. В. Куницын) в рекордно короткие сроки устранили некоторые повреждения, подкрепили носовые переборки, и крейсер благополучно совершил переход в Кронштадт. Рабочие и инженеры ленинградского Балтийского и Кронштадтского морского заводов под руководством инженера капитана 2 ранга Б. М. Волосатова в течение месяца провели большие восстановительные работы и к середине августа «Максим Горький» вышел на огневую позицию в Ленинградский торговый порт.

Но это было небольшим утешением. Мы в Военном совете остро переживали потери, изучали их причины. Становилось ясно, что штаб флота не сделал достаточно глубокого анализа ситуации после получения донесения о кораблях противника в шхерах. Из района маневрирования отряда прикрытия следовало послать на разведку базовые тральщики, даже если их и не хватало.

Было ли ошибкой то, что отряд прикрытия шел без трального обеспечения. Известно, что крейсер и миноносцы могли идти за тральщиками, делая максимум 10–12 узлов. При такой скорости отряд прикрытия не успел бы подойти вовремя к устью залива.

Последующие выходы миноносцев и минных заградителей, несмотря на противодействие противника, позволили до 30 июня в основном закончить минные постановки в устье Финского залива. Всего было выставлено более 3500 мин и защитников. Причем, минные постановки были выполнены в запланированные штабом сроки.